Как должна была поступить Инес с врагом,
который объявил войну её плоти,
который выкроил поле битвы меж её грудей.
Должна была она вылизывать лобковую вошь
на его курчавой заднице,
целовать каждый прыщик на его ягодицах,
обдать горячим дыханием палец его ноги,
раздвинуть половые губы и ржать,
как калифорнийская кобылица?
Это военное время для Инес,
и она встала, осыпаемая бранью,
против врага, вооружённого ножом,
чувствуя свой, ещё не усохший, запах
на органе мужика, который изнасиловал её.
Она встала с ружьём в руках, поступая так,
как поступило бы министерство обороны
во время войны.
И когда мужик, пыхтя, виляя и хрюкая,
стал надвигаться на неё, как гигантский хряк,
она всадила заряд свинца в его трёхсотфунтовую,
трясущуюся тушу и послала её лететь
к божьей матери гваделупской,
затем отпраздновала день победы
над подонком-насильником.
А что ещё, fuck, ей оставалось делать?
|
