Последний контур темноты высчитывался часами,
Взвешивался весами и вздёргивался килограммами, измерялся километрами,
Бытовой пылью времён и конечно же, нами.
Со всеми философскими словами и безудержными криками.
Безобидными кострами и глобальными пожарами,
Убийствами и воровством, или пьяной болтовнёй.
Глухими, но звучными выстрелами-хлопками, заточенными ножами,
Попросту, обычным людским шагом, параллельно с землёй.
Пока я стоял на балконе, в момент рождения рассвета,
Докуривая последнюю, больно нужную сигарету,
Из пачки с логотипом «Пэлл-Мэлл»
Пепельница окурков, пустые бутылки – трофеи середины лета,
Всё очевидно обидно. Не удалось получить, что хотел…
Последний контур темноты стирался,
С первыми лучами жаркого мыльного пузыря.
А мой последний стих, так и остался,
Где-то в начале тающего февраля.
Но никогда не закончится ругань, бойни, цепочки слов,
Да и конечно же, мало, что может закончиться,
В современном мире телевизионно-рекламных мертвецов
Что и представляют основу управляемого общества.
В изобилии брендов и чёртовых идеалов,
Они давно уже продали души за модные ярлыки.
В жирных руках правителей, буржуазии, феодалов,
Играют в глупый достаток наперегонки.
Пока засранные улицы красуются пёстрыми цветами торговых центров,
Где тусуется богатая, наглая гниль, сверкая дорогими дешёвками.
Да всё никак не построят для себя из золота монументов,
Да всё позорятся своим идиотизмом, дурными уловками.
И не прекратилась вонь объедков «Макдака»,
«Ка-Эф-Си», мусора, перегара и сортиров,
Вот он, достопримечательный запах человечества,
Прототип лучшего и надёжного мира.
Среди быкоты, быдла и тупого невежества.
А по чём же стоит сейчас настоящее счастье?
Оу, даже дороже чем двадцатый айфон?
Да я лучше буду сам себе властен,
Сам себе режиссёр, сам себе дураком.
Последний контур темноты стирался…
До осени, до любви, до счастья, до лучших времён.
Жаль тех, кто так и остался,
Без своих, заслуженных знамён.
Пока я курил сигарету из пачки «Пэлл-Мэлл»,
Пронеслась в две минуты мыслей история.
Никто даже понять не успел,
Кто же такие мы? Кто же такой я? |
