Кривые дома, ругань, разломаны стены,
Серое небо в глазах, и немного осени в голове.
Заратустра был прав… «Мир – всего лишь арена»,
Всё всегда происходит, - везде и нигде.
Битые стёкла, открыты все окна,
В этих бетонных кубиках Рубика,
Возгласы, словно никогда не умолкнут,
Подобно разъярённой публике…
Зима, сыро… Пустотелые остановки…
Трамваев, людей, остановки сердец.
В изношенном городе намертво пробки
Время нехватки, дороги консенсуса, дым колец…
Тошнит дождями в середине января
Вокруг - мусор умершей осени.
Нехватка бархатного света, ночь длиннее дня.
Бесцельно ходят тени, словно друг друга бросили.
Где-нибудь Там, совсем далеко…
За шаткой оградкой чувств и признаний
Мы были так низко, взлетали так высоко,
До дрожи по коже, до сладких обещаний…
Такие знакомые, близкие и родные, нечаянно…
В смысле, впервые виделись, жили-были.
На полигоне постсоветского модернизма отчаяния
На крошках теплых слов недалеко ушли, уплыли…
В багровый закат энного дня, года…
С любовью и пачкой сигарет в узких джинсах,
Пустоту одиночества именуя свободой,
До ближайшего снега, что хаотично кружится.
Над головами, случайных теней, нас и просторов,
С верой в детские сказки, в теплый чай и книги у окна.
В паутине трещин которого,
Я не нашел ни повести, ни рассказа, ни строчки про тебя и меня….
|