Пролог
Маша в гости едет к деду –
добрый он, не привереда.
В сказку ехать далеко,
на край света... о-го-го.
Там деревья в три обхвата,
и поездке Маша рада.
Белки прыгают по веткам,
долетают очень метко.
Птицы весело поют,
всем покоя не дают.
Не пойдет Машута в дали –
тигра люди там видали...
А Сибирский воздух чистый,
снег пушистый, серебристый...
Здесь деревня – не столица...
аж головушка кружится.
Жизнь в Сибири – это труд,
трудоголики все тут.
Им тайга – родимый дом,
ходят часто за зверьём...
Есть орехи и грибы,
дед сведет её «туды»...
(По-старинке говорит,
да всё «окать» норовит).
А в Москве-то все на «А»...
да Сибирь вам – не «МАсква».
... И за клюквою, морошкой
обещал сводить с собой.
И спасти от злыдни-мошки...
дед веселый и родной.
Запустенье и разруху
«нонче» встретишь в деревнях...
старика или старуху...
И чудесно в тех краях!
Покосились избы всё же –
насчитала Маша пять.
Но деревни нет дороже...
И не станет горевать,
Маша, девица-краса,
здесь отыщет чудеса –
и Кащея и Ягу...
«Стра-а-шно... ужас... не могу...»
Глава первая
Брешут местные собаки,
кукарекает петух.
Не шныряют волки – враки,
не свистит кнутом пастух.
Куры весело кудахчут,
яйца вкусные несут.
То ж деревня, как иначе...
Телефон не сыщешь тут.
Керосиновые лампы,
свечи яркие горят...
печь поёт под дифирамбы
тех сверчков – за ней трещат.
На отшибе дом у деда,
рядом страшный тёмный лес.
А в Машутку - непоседу...
ровно как... вселился бес.
За околицей видала
старше деда старика.
Лет под сто ему. Немало.
И горбатенький слегка.
Ноша лет – она сильнее...
Тощий, словно тот скелет.
Все зовут его Кощеем.
И похож. А может... нет.
Подбиралась осторожно
поглядеть, что за злодей...
Было Машеньке тревожно,
но Дружок пошёл за ней:
старый, лысый и беззубый,
и чесался – много блох.
Добрый и совсем неглупый –
не повёл в чертополох.
Подошли. Коленки в дрожи –
«Вдруг действительно Кощей?
И её обидеть сможет,
коль окажется злодей...»
Набежали в небе тучи...
Глас услышала скрипучий:
«Хватит прятаться, друг мой,
посиди-ка ты со мной».
... Ой, Машутка, не актриса...
«Украдет, как Василису...
Нет нигде богатыря
и ни принца, ни царя...» –
так подумала она,
стала личиком бледна.
Испугалась сильно очень –
с места сдвинуться нет мочи.
А Кощей ей подмигнул,
улыбнулся и кивнул.
– Я не злой уже давно –
это... старое кино.
Видишь – зубы потерял,
волшебство Иван украл.
Я теперь не чародей
и совсем не ем людей.
– Вы же чахнете над златом,
да и сказочно богаты... –
Маша молвила с трудом
– И дворец Ваш – чудо-дом.
– Мой дворец давно забрали,
а меня там расстреляли...
Только сила их слаба,
не взяла лиха-судьба.
– Это кто? Большевики?
– Да. Им было всё с руки...
Откопался ночью тихо
и иглу припрятал лихо
в то волшебное яйцо.
Погляди в моё лицо –
стал морщинист я и стар,
ждет меня давно Тартар*.
– Ты ж волшебник – много сил.
Как же их не победил?
– Вера разная была,
сила... «красных»... не брала.
– Значит, рядом есть Яга?
И Горыныч – тоже?
Ой, Кощеюшка, беда –
«енти» меня сгложут.
– Ведьма старая живет
рядышком в деревне,
только доброю слывет –
слышал от деревьев.
Инвалид она с войны,
ножка костяная.
Немцы – сукины сыны –
ранили в сарае.
Змей-Горыныч в Голливуд
улетел без силы.
Не видал он «щастя» тут,
«смылся» от могилы.
Кот Баюн стал экстрасенс,
Соловей-Разбойник –
тот работает, как мент*,
за минуту – стольник.
– Как Вы знаете про всех,
нет же интернета?
– Да... таких здесь нет утех,
и... свои секреты.
Помнишь яблочко на блюдце
правду всем казало?
(Не хвостом собака куцым
там тебе виляла).
А казало всё, как есть,
мне того не перечесть –
память хуже стала...
Ёжка нагадала,
что могу я занемочь,
а в беде моей помочь
сможет лишь девчонка
с талиею тонкой.
Это Маша, видно, ты.
О тебе мои мечты.
Подмогни мне, я прошу,
злом, поверь, не согрешу.
– А русалки тоже есть
на болоте вашем...?
– Раньше было их не счесть...
Хочешь раз, покажем.
Только страшные они
и больные стали...
Речки-то разорены.
Я в большой печали.
– Ой, смотри-ка, дед Кощей,
с палкою что стало...
Всё ж ты... точно Чародей –
сделалась кинжалом.
Настоящим, золотым,
ножны его алы...
Палку я с собой брала,
чтобы защищала.
– Все ушли богатыри
в города, светлицы...
Защищай теперь нас ты,
дева-Поляница*.
Только это не кинжал,
кладенец к тебе припал.
– Ну, какая из меня
богатырша будет?
Я же так ещё мала,
рассмеются люди...
– Так не в росте же дела –
в силе духа, в вере...
Лишь бы смелая была,
не несла потери.
– С кем же, деда, воевать?
Змея нет с Ягою...
– Ворог – ЗЛО – лихая рать.
Меч бери с собою.
Завтра в лес со мной пойдёшь
чудесам учиться...
Коль меня не подведешь,
будешь, как Жар-птица.
Тартар* - Тартар в древнегреческой мифологии — глубочайшая бездна, находящаяся под Аидом, а также её божественная персонификация.
мент* – гаишник.
Поляница* – удалая дева-воительница в русских былинах.
Глава 2
Обещала Маша другу
встречу завтра утром.
(Захотелось ей кольчугу).
«Стать ещё бы... мудрой».
Кладенцом налюбоваться
не могла так сразу,
но... родителям сказаться –
не было указа.
Раным-рано-поутру...
быстренько... к Кощею.
Вместо посоха – клюку.
Замотала шею
от клещей и комаров –
тут приказ получен.
А Кощей уж был готов.
Ждал. Немного скучен.
«Приглядеть пора за ним»...
– Что ты, деда, грустный?
– Перевязь тебе хранил,
меч-то твой искусный...
– От того что жаль, грустишь?
Положи обратно.
– Богатырский же престиж.
Не пойми превратно.
Был я молод и силён,
не такой костлявый.
Красотою опьянён,
переполнен славой.
Только сглазила меня
подлая колдунья.
И не стало мне житья –
прокляла Гаргулья*.
Столько лет я ждал тебя –
снять чтоб заклинанье.
Только... поздно уж... нельзя,
милое созданье.
Меч бери! Не тяжело
с ним во чистом поле,
победишь любое зло,
избежишь неволи.
Маша... меч – на перевязь,
та и засверкала.
«Не упасть бы с нею в грязь –
в изумрудах стала».
Тяжело старик пошёл,
но спина прямее...
Маше, видно, нипочём –
«В лес... да... со злодеем???»
И волшебная тайга
встретила девчонку,
и трава была мягка,
птицы пели звонко.
Мошкара ещё спала,
вскоре запищала.
Произнёс Кощей слова –
сразу замолчала.
Шли так долго-далеко,
ноги стало больно.
Разыскали там пенёк,
сели и довольны.
Вдруг раздался страшный рык,
застонало нЕчто...
– Знать ХОЗЯИНУ «кирдык»...
Ты же человечна?
Так давай с тобой пойдём
и окажем помощь...
Пригодится тигр потом...
в полдень или в полночь.
Машу даже затрясло –
перевозбужденье...
«Всё случиться же могло –
не на Дне рожденья...»
– А хозяин нас не съест?
– Я ж с тобой, как прежде...
Оглядели всё окрест –
в яме... тигр... в надежде.
– Бедной Кисе... как помочь?
Не сильна я, (охнув)
но и вытащить не прочь,
чтобы не подохла.
– Меч на што? Ты прикажи
обрубить те ветки.
Да слова ему скажи
для него заветны.
Накидаем в яму их –
выберется тигра...
Ждёт. Ты видишь, как притих...
знает, што не игры.
– Так не ведаю я слов...
Кто же мне подскажет?
– Погляди – твой меч готов,
сам тебя уважит.
Ты ладонь – на рукоять,
жди, что с нею станет....
Меч сказал: «Прошу, как встарь,
сокруши и пламень,
и деревья, и сучки,
и огромный камень»
Наша Маша, как могла,
громко повторила.
И волшебные слова
заимели силу.
Меч крушил и ветви сёк,
а Бессмертный – в яму.
Вылез тигр... не наутёк...
посмотрел на даму,
поклонился глубоко,
полосы сверкнули.
Зверю в яме... нелегко,
даже хуже пули.
Глава 3
Кощей:
– Подождём мы браконьеров,
что тут ямы рыли.
И накажем их, во-первых,
чтоб умнее были.
Во-вторых, по крайней мере,
штраф большой наложим,
краснокнижного чтоб зверя
не губили всё же.
Маша:
– Как же стану я, скажи,
с дядьками сражаться?
Люди взрослые они,
мне не подчинятся.
– Ты, голубка, главно – верь
в меч свой, да и в сказку...
Испугается и зверь,
жди всегда подсказку.
Надо яму нам опять
сделать так, как было,
чтоб туда лихая рать
разом угодила.
Затаились, стали ждать
ворогов тигриных...
Не успели и поспать
часа половины.
Слышат шум они вдали,
затрещали ветки –
то разбойники пришли –
и сильны, и крепки.
Дал Кощей ей бутерброд,
чтоб не закричала...
Маша в страхе сжала рот,
да и замолчала.
... Вышли трое из кустов:
рыжий, лысый, бритый.
СтрАшны, хоть и без хвостов.
Черти иль бандиты?
Подошли скорее к яме,
(ведь слыхали страшный рык...)
Меч толкнул – они в «капкане»
оказались в тот же миг.
Разозлились, зашумели,
стали деду угрожать...
Кощей:
– А чего же вы хотели?
Вам Кощея не унять!
Браконьеры:
– Снова ты? Да сколько можно
убивать тебя, казнить?
Это просто невозможно –
вновь Бессмертного «узрить».
... Время шло, проголодались
эти горе-мужики...
И покаяться старались,
браконьеры-дураки.
– Мы сожгли тебя в сторожке,
ну... прости ты нас немножко.
Мы ж, чтоб семьи прокормить,
да и зимушку прожить.
Что Бессмертный – знали это...
да не верили никак.
И теперь вот нет секрета –
Ты – Кощей... А нам-то как?
– Ишь, смотрю, разочарован –
не сгорел я, не убит.
Не один пришел я снова –
сказка правду говорит.
Объясняем с Машей хором,
ентим глупым господам,
что убийцам – живодёрам
лес свой милый не отдам.
Маша:
– «Меч! Прошу тебя, как встарь,
сокруши и пламень!
И деревья, и сучки,
и огромный камень».
Меч срубил одним ударом
сучья ветви и стволы...
сам старался, не на пару,
аж до запаха смолы.
И понёсся он к злодеям...
Испугались те так, жуть.
Запросили Чародея
им хоть каплю «подмогнуть».
Кощей:
– Коль попросите прощенья,
поклянётесь не дурить...
И тогда с благословеньем
мы вас можем отпустить.
Но тайгу губить и грабить –
не позволю! Я – таков,
коль Бессмертный... Вы не рады?
Не прощаю дураков.
Не помогут вам и тыщи,
и могил у вас не сыщут.
Дед присел и глянул бодро,
(только взгляд-то был недобрый).
Браконьеры:
– Да, поехали мы зря,
лучше б пили вискаря...
Самогон какой-то странный,
всё мерещатся изъяны –
пьяный молвил дуралей
и просил: «Ешё налей!»
Кощей:
– Не дошло до чудака...
Меч! Спляши им трепака! –
дед промолвил, не шутливо –
Чтоб клинок не мазал мимо,
а плашмя, спины пониже
и подальше, и поближе...
Закричали, завопили,
но прощенья не просили...
Угрожали, что есть мочи,
только вдруг «разули очи»...
Из кустов к ним прыгнул тигр,
и оскалил острый клык.
Кощей:
– Что, вояки, аль струхнули?
Не боитесь тигра-пули?
Иль ХОЗЯИН вам не страшен?
Как хотите, воля ваша...
Лысый – голову закрыл,
рыжий – в обморок без сил.
Бритый – рухнул на колени...
– Ой, настало, видно, время...
Вы простите наши души,
давши слово, не нарушим.
Кощей:
– Говорите ей спасибо,
этой девочке красивой,
что приехала в Сибирь,
чтоб в лесу наладить мир.
Чародей я вновь могучий,
власть моя... сильнее тучи.
Завопил рыжебородый,
(вот... смердящая порода).
Нож хотел в Кощея бросить,
хоть никто его не просит.
Но рукой махнул лениво,
наш Кощей, и не игриво...
Посерела злыдня кожа,
стала каменною рожа.
Остальные пали ниц,
аж до самых ягодиц.
И ревели, и просили,
только чтобы их простили.
Били лбом они поклоны,
что в лес больше ни ногой...
И молились на иконы,
(прихватили что с собой)
поклялися и Ягой.
Кощей:
– Ладно, верим обещанью,
поскорее вылезай,
и того, что без сознанья,
ты с собою забирай.
Подошел тут тигр тихо:
– Победила, Маша, лихо,
и меня и лес спасла,
снова сказку обрела.
Преподнёс он ей траву,
не простую мураву,
сам Кощей сказал – спасёт
ею весь родной народ.
Своего сначала деда.
Будет праздновать победу
над болезнью над его.
И не страшно ничего.
Стала Машенька отважной,
как подарок приняла.
Тигра чмокнула – не страшно,
на прощанье обняла.
Кощей:
– Научу я, Поляница,
тебя всяким чудесам...
Будут люди все дивиться,
и злодейство сгинет там.
... Возвратились... вместо хаты,
кособокой и кривой,
терем выступил богатый,
как дворец высок, прямой.
В окнах ставни расписные –
не окинуть разом взор...
И защитники лесные
возвратилися во двор.
Кощей:
– Маша, ты не удивляйся,
к маме сбегай покажись
и скорее возвращайся –
к чудесам своим вернись.
***
Дальше было интересно.
В сказку Маша верила.
И признаюсь вам я честно –
рассказать доверила.
Этой сказочке конец,
кто прочёл, тот молодец!
|
