Под не знавшей биения пульса арктической кожей,
под сожжённою солнцем бронёй африканской земли –
гематомы озёр, коих нет в этом мире дороже:
цвета бездны вселенской субстанция крови Земли.
Сквозь разверстые язвы немыслимо древней планеты,
знавшей Бога ладони и лёгкость шагов Сатаны,
маслянисто сверкая под лунным и солнечным светом
кровь сочилась наружу, как сырость из мокрой стены.
И творения божьи, раздвинув сознания стены,
уповая на разума мощь и закалку ножа,
плотоядно вскрывали земли затвердевшие вены,
комарино вонзая бессчётное множество жал.
Били в землю кайлом и сосновым крестом в изголовье,
рвали души и нервы, земную, животную плоть…
И платили за чёрную кровь человеческой кровью,
в исступленье не слыша молитвы, что шепчет Господь.
Миллионы смертей ради крови чернильного цвета,
алчность меры не знает - туманом в зрачках пелена.
Чёрной кровью опоенный разум терзает планету,
Сатану выводя из оков коматозного сна.
Он не может смириться с вердиктом, что боле – не лучший,
о себе заявляет не стёртая Вечностью честь:
подбивает к охоте на кровь неокрепшие души,
угнетённую травлею «дичь» подбивая на месть.
Там, где вскроются вены - ворчат гаубичные грозы,
бледный конь роет землю копытом у самых дверей.
К каждой баррели нефти примешаны детские слёзы
и настойка-отрава из скорби седых матерей.
Пьём, как звери, её, наплевав на закон воздаянья,
утирая со лба и висков пота липкую соль…
Мы за чёрную кровь платим звонкой монетой страданий,
получая на сдачу тягучую вязкую боль. |