Когда я не бьюсь, как рыба об лёд, и коса не находит на камень, – я тут же сажусь за свой письменный стол, чтоб с жизнью своей разобраться. Зажёг свечу. Сидим, она напротив. Седая вся, усталая, молчит. Я сразу – то и не признал сначала, с испугу закричал: - Ты моя жизнь? О, Господи! Да ты ли это? Всегда весёлой, хлебосольною была… Да что же, сука, с нами происходит?
Неужто эта кляча – жизнь моя? Как долго мы с тобой не говорили… Всё время отнимала суета. - А помнишь, мы с тобой какими были? Как нам завидовали все друзья! Да, видимо, загнал тебя я напрочь, как лошадь ипподромную седок, которому дороже всего – слава, а не любимая лошадка под седлом. Я виноват! И нет мне оправданья… Что песни петь, - седьмой десяток начал гнать… Ну, а в душе то я – всё тот же малый, желающий всех разом обогнать. И занавес, похоже, закрывается. Как хочется всё заново начать! Но Бог на эту роль, мне кажется, уже другого малого сыскал.
|