(поэма)
Посвящаю одному моему товарищу, который очень стесняется, а в детстве, между прочим, кошек мучил и у кузнечиков лапки отрывал. И бОшки
Фашистом был Гарька Подлецков.
В гестапе он зверском служил.
Людей благороднейших мучил,
Чтоб их напоследок убить.
Садизьмом своим увлекался
Внушая ужАсы и страх,
И так он и думал, наверно,
Что так он и будет навек.
Но он ошибался, Подлецков!
И вот он в засаду попал,
Которую в лесе устроил
Лихой партизанский отряд.
А был командиром там Боцман
Отважный ваще-т человек.
В миру торговал колбасою,
В войну же он стал командир.
И те храбрецы-партизаны
Уж много развесили вдоль
Дороги просёлочной славной
Фашистских, ыбёнть, холуЁв.
И те напоследок дрожали.
Просились посрать в унитаз.
Но только людей партизанских
Ты хер-та разжалобишь враз!
И вот теперь Гарька попался,
Гестаповский главный злодей.
И тоже взгрустнул, понимая,
Что скоро придёт «хенде хох».
Ну, что, паразитская морда,
Наш Боцман промолвил ему.
Отзверствал теперя, собака!
Щас вешать мы будем тебя!
Сказал и кивнул: начинайте!
ГарькА подхватили под рук
И враз потащили к осине,
Что вдоль у дороги росла.
И скоро в петле закачался
Повешенный тварь-педораз.
И даже вороны лесные
Его не желали клевать.
Мораль:
Так будет, конечно, со всяким,
Кто станет фашистом-скотом.
И мы не позволим теперя
Забыться об этом и том!
|
