Художником он стал лишь только потому,
Что после школы надо поступать куда-то…
- Работа радость приносить должна ему,
Так он считал всегда…, так говорил и папа…
Любил мальчишка с детства, что-то, рисовать,
Поэтому простым и оказался выбор:
- В училище художественное поступать,
Которое совсем недалеко и было…
Учителя его хвалили: - Молодец!..
А он и не прикладывал усилий много,
Когда закончилась учёба, наконец,
Все говорили, что художник он от Бога…
Теперь он много знал, умел, и много мог…
- Пора бы было отдавать на благо людям…
Но что-то у него пошло не так, и долг
Всё рос в нём, пропорционально серым будням…
Не то, чтобы ему не нравилось творить,
Он просто повзрослел и многое заметил,
Чего он видел, но не замечал в пути,
А вот теперь в своём сознании отметил:
- Кругом кипела жизнь!.. - Не та, что представлял,
Искусство стало в ней давно уже товаром…
И в ней, увы, совсем не тот преуспевал,
Кто был талантлив, наделённый Божьим даром…
На высоте был тот, кто мог себя подать,
И творчество умел продать весьма искусно…
И в нужный час, и в нужном месте возникать,
И нужным людям показать своё искусство…
Но жить такою жизнью он никак не мог.
- Не научился, как-то, льстить и прогибаться…
Он видел, как ломались те, кто был, как он,
Как начинали потихонечку спиваться…
Он знал, творцы, которых было большинство,
Свою эпоху в творчестве опережало…
Их признавали после смерти… Естество?..
Его же это, как-то, мало утешало…
Он подыскал себе работу, кое-как,
И за неё ему неплохо и платили…
Он разрабатывал дизайн различных бяк,
Без всяких творческих задумок и усилий…
Всё реже посещало вдохновение,
Он рисовать стал не охотнее и меньше…
Всё чаще приходила мысль-сомнение:
- И это есть призвание моё? – Повержен!..
Мечтал ли я о том, чтобы прожить вот так?
Когда же я начну писать свою картину,
- Картину жизни… И смогу ли отыскать
В сей жизни гать, не соскользну в болото, тину?..
Он понимал, что навыки теряются,
Он превращается в посредственность… - От Бога?..
О чём мечтал, всё прахом отзывается,
С ним поселилась постоянная тревога…
Чтобы совсем не сбрендить, не сойти с ума,
По выходным он часто стал ходить с мольбертом
На улицу Свободных Мастеров, с утра,
И там сидеть среди художников и мэтров…
Чего тут только не было! - Не перечесть!
- Картины и поделки разные…, что хочешь…
И места для него всегда хватало здесь,
А конкуренция заботила не очень…
Творить!.. Он рисовал портреты на заказ,
- Бумага, карандаш…, десять минут – готово!..
Для профи это очень просто, глаз – алмаз!
Ещё – чуток польстить заказчику… - Не ново…
Вы спросите тотчас: - А, как это польстить?
- Ну, то есть, приукрасить, несколько, натуру…
Но это может только гений воплотить
Умышленно, но, разумеется, не сдуру…
Теперь и жизнь казалась веселей ему,
Хоть понимал, - призванием назвать – с натяжкой,
И чересчур…, но лучше, чем идти ко дну,
Спиваться, как один поэт знакомый, Сашка…
Однажды он писал очередной портрет.
Ему позировала древняя старуха…
Красиво сделать тут особых шансов нет,
Но длинный нос укоротить…, скрыть ухо…
Пришлось изрядно постараться, превзойти
Себя…, но длинный нос куда ты денешь, спрячешь?..
Тогда акцент на взгляд, - как лучик изнутри…,
Ведь есть же это там, внутри… А как иначе?..
- Готово!.., – заявил он, протянув портрет.
Старуха его очень долго изучала…
А после подняла глаза, в них лился свет,
Она смотрела, не мигая, и молчала…
У вас призвание… Вам видно, что внутри…
- Старуха тихо наконец заговорила,
Смотрю я на портрет, и что ни говори,
Душа глядит с него…, и это изумило…
И я такая есть…, как только ни крути,
А что снаружи, – наносное, износилась…
И поклонилась в пояс, прежде чем уйти,
И очень крупною купюрой расплатилась…
Какая странная, - подумал…, - вот пример:
- Вы душу видите… - А, может, правда вижу?..
- Снял верхний слой, а там под ним, смотрю, - шедевр!
А может быть, ещё, я что-нибудь предвижу?..
Природой каждый был задуман, как шедевр,
Но жизнь переиначила всё, исхлестала…
И всякий думает, пожив: - А что теперь?..
- Совсем не тем, что я хотел (хотела) стала…
И он писал портреты и не уставал,
И жизнь его наполнилась каким-то смыслом.
Он жизни шелуху с лица людей снимал,
И открывал шедевр с великим оптимизмом…
И получалось!.. Ему нравилось смотреть
На первую реакцию лица натуры…
А впечатление какое – обалдеть!..
Он человека никогда не видел хмурым…
Бывало, что душа была куда страшней,
Чем внешний слой… Тогда он начинал стремиться
Найти в ней что-то светлое, что посветлей,
И продолжал сей технологии учиться…
Однажды подошёл к нему разбойный тип,
И процедил сквозь зубы: - Слышь, братан, ты это…
На выходных тут тёщу рисовал… Проник?..
- Ну, помню…, - отвечал он типу, - ты об этой…
- Он помнил эту женщину с тупым лицом.
Ну чисто – жаба! Долго мучился с портретом,
Призвав воображение…, в конце концов,
Нашёл и в ней хорошее, вспотев при этом…
- И что?.., - не выдержав, спросил он у качка.
- Так это…, изменилась тёща…, лучше стала…
- Как на портрет посмотрит, да ещё в очках!..
И тут же, сразу злости в ней, как не бывало…
Ну вот, дык я чего зашёл? – Спросить хотел,
А в масле бы её, вот так, сумел сварганить?..
- Любые деньги…, ты бы враз разбогател!..
В фойе повешу… Перестанет всюду гадить…
Художник фыркнул, поневоле… Ну, дела!
По ходу, с этой бабой-жабой не ошибся…
Теперь она уже другая, чем была,
И в том, что нёс добро, конкретно убедился…
- Конечно напишу…, чего не написать?..
И маслом написал…, чудесно постарался…
Довольны все!.. Словами тут не передать,
А он смотрел, молчал и хитро улыбался…
Шло время…, и пошла по городу молва
Братан, видать, с братвою счастьем поделился…
С молвой – заказов море, просто хоть куда!
А он писал, писал портреты, не гордился…
Он понял, что портрет – призвание его,
Он людям открывал глаза на них самих же…
Он видел в них, пусть это часто нелегко,
Что те не замечали, хоть к себе и ближе…
Казалось бы, чего ещё ему желать?..
Но человека вечно посещают мысли.
И это всё?.. И больше ничего не ждать
От этой жизни в этой странной, сложной жизни…
От этих мыслей захотелось забухать…
Он мысли этой даже, как-то, испугался,
Не собираясь так, от пьянства погибать,
И к Мастерам на улицу писать помчался…
Примчавшись, сел, достал мольберт и стал писать
Пейзаж, что перед ним сегодня оказался…
И вдруг: - Простите… Можете нарисовать
Портрет?.. Вы, кажется, один сейчас остался…
Вокруг и правда было пусто, - никого…
А перед ним стояла женщина седая,
Но молодая… - Да, могу. Сейчас, легко!..
Вас написать?, - спросил, бумагу доставая…
Нет, дочку… - Рядом девочка – одни глаза…
В платочке, в серой курточке, хоть было жарко,
Так, годиков шести…, в глазах была тоска,
Ему её, тотчас, мгновенно стало жалко…
Глаза у девочки, как будто, старичка,
Смерть в них была видна и много-много боли…
- Больна неизлечимо, видно, девочка,
Да и портрет – на память, видимо, помимо воли…
Он бросил взгляд на мать. Понятно, так и есть,
Та знала…, внутренне уже была готова,
Поэтому портрет хотела…, прямо здесь,
На память ей о дочке, после приговора…
- Садись, принцесса, буду рисовать тебя…
Но не вертись, не вскакивай, договорились?
Девчушка села молча, и ушла в себя,
И нелегко понять, что там в душе творилось…
А он пытался душу разглядеть её…
Напрягся, только, что-то, всё-таки, мешало,
Он знал, что старый метод тут не подойдёт,
И это новое его и напрягало…
Решение нашлось!.. Он будто бы прозрел!..
А если б не болезнь, какой она была бы?..
- Не курточка, а платье, - вот, что он хотел!
И детский смех в глазах, когда вокруг все рады!..
Он рисовал… Мозги, как будто, отошли,
Он рисовал, практически, одной душою…
Мелькали, мчались над листом карандаши,
И нЕ был он уже в тот миг самим собою…
Он рисовал… Рука работала сама!
Воображение дополнило всё это…
Внизу он мелко дату написал
Сегодняшнюю, только будущего лета…
- Готово!.. Погляди, принцесса, это ты!..
Смотри какая ты красивая, принцесса!..
А на листе смеялась девочка… Цветы
Вокруг неё, и солнце, и опушка леса…
- А я такая разве?.., глухо донеслось…
- Такая…, или же, точней, почти такая,
Ты здесь из будущего лета… Выше нос!..
- Красивая, и даже вовсе не больная…
Мать девочки стояла, закусив губу…
- Спасибо вам…, лишь только и проговорила…
Благодарите не меня, скорей судьбу,
За то, что в жизни вашей счастье подарила…
Но следующим летом я вас снова жду…
И он вернулся к предыдущему эскизу,
А мать и дочка шли, как будто бы в бреду,
Как будто бы, по краю жизни, по карнизу…
- Творите будущее?.. Вдруг он услыхал…
А обернувшись ангела увидел, словно…
- Красавица…, а взгляд буквально полыхал,
Художник даже наш оторопел невольно…
- Узнали?.., - улыбнулась девушка ему…
- Когда-то вы и моё будущее сотворили!
Вы – настоящий, можете творить судьбу…
Всё сбудется, что матери с дочуркой говорили…
- Ну что вы…, мне смешно…, какой я там творец?
Так, гений неудавшийся, насмешка Бога…
Призвание своё ищу, как тот мудрец,
Что так и не сумел найти, до эпилога…
- Так вы ещё не поняли? Ну, вы - чудак!..
Вы можете менять реальность! Это – редкость!..
И это высшее призвание!.. Итак
- Творите!.. А меня прошу простить за резкость…
Припомните, кто я была, и кто я есть!
Чтобы менять реальность нужно не так много:
- Талант, любовь, и вера – вот набор и весь,
Это и есть призвание…, твоя дорога…
И улыбнувшись, девушка пошла долой,
Улыбка освещала улицу, как факел…
- Но кто же вы теперь? - он крикнул, - ангел мой?
- Вы сами и ответили себе… Я - ангел!..
А у кого портрета нет, но кто его иметь готов,
Пускай бежит на эту улицу Свободных Мастеров...
Там Сашка тоже крутится, весьма сомнительный поэт,
По-видимому учится творить словесный блиц-портрет...
|
