116
«Недорого стоят богатые знанья,
Когда им в делах применения нет.
Преследовать будут тебя вспоминанья,
Как подло отравлен женой Эвергет.
Тебя, Митридат, ждут не только победы,
Хотя ты стремиться к ним будешь всегда,
Но Мойры вплетают в нить каждого беды,
Как будто есть в этом Олимпу нужда.
117
Испил твой родитель последнюю чашу,
Приняв все несчастья единым глотком,
И надо спасать жизнь тяжёлую нашу,
Чтоб к смерти прийти лишь седым стариком.
Жизнь многих становится только мгновеньем –
Уходят они в предрассветную рань,
Сметает Танатос одним дуновеньем
И тех, кто не видел кровавую брань.
118
Тебе не грозит жизнь бессмертного бога,
Но старость увидеть ты сможешь вполне,
Коль в теле твоём будет яда немного,
Чтоб шанс на убийство не вверить жене.
Привычка порою надёжнее воли,
Она укрепляет и тело, и нрав,
Сильнее она, чем тиран на престоле,
Который частенько бывает неправ.
119
Когда мы изучим различные яды,
Которые есть у природы всегда,
То их принимать малой толикой надо,
Чтоб в Понте с тобой не случилась беда.
Я знаю, что ты возвратишься нескоро
На родину, в царство родного отца,
Но чтоб не стряслось с отравленьем повтора,
Тебе надо вникнуть в науку жреца:
120
Не только растенья богаты на яды,
Отрава таится и в теле грибов,
Используют яд и ползучие гады,
Токсин выпуская из полых зубов.»
… В особых покоях свершалась работа:
Кипели в сосудах отвары из трав,
Трудились юнец и наставник до пота,
Природу защитником жизни избрав.
121
Они извлекли из опасного тиса
Смертельный в неопытном знахарстве сок,
Добыли эфирное масло аниса,
Потом изучили три вида осок.
Дельфиниум, горец, дурман, беладонна,
Легко в кипятке отдавали свой яд,
Трудились юнец и наставник бессонно,
Создав из веществ отравляющий ряд.
122
Они раздразнили опасных рептилий,
Заставив кусать тонкостенный сосуд,
Получен был яд без особых усилий,
Принёс им успехи старательный труд...
«Боящийся смерти творить неспособен,
Над ней поднимается духом творец.
Поскольку для гения страх неудобен,
То он исключает печальный конец.
123
Не нужно пугаться внезапной кончины,
А жить надо только сегодняшним днём,
Нельзя волноваться без явной причины,
А лучше всегда оставаться кремнём!
Сегодня ты жив, значит, страх твой напрасен,
А если убит, то и смерть нестрашна.
Без мысли о гибели мир наш прекрасен,
Его не испортят ни мор, ни война.
124
Отрава – пособница смерти коварной,
Но с ней подружиться полезно тебе,
И станет она храбрецу благодарной,
Защитницей будет в нелёгкой судьбе.
А в мрачный Аид торопиться не надо,
Есть много секретов на дивной Земле,
Ты должен уметь защититься от яда,
Тогда засияет венец на челе!
125
Токсины в сосуды смешаем мы сами,
Добавим к ним тесто, орехи и мёд,
Подсушим, разрежем «пирог» полосами,
Чтоб малыми дозами вкладывать в рот.»
«Учитель, Ужели «пирог» не смертельный?» –
Служителя храма спросил Митридат.
«Состав в нём отравы почти запредельный,
Чтоб можно узрить юной жизни закат.
126
«Пирог» будешь есть ты четыре недели,
По малым крупицам на ранней заре,
И яды в твоём тренированном теле
Сгорят, словно малая щепка в костре.
Но каждый приём — для тебя тренировка,
Чтоб яды в крови растворялись легко,
Потом увеличится их дозировка,
Коль дело с отравой зайдёт далеко!»
127
Царевич взглянул с подозреньем на мага:
«На самоубийство похож ритуал,
Нужна в этом деле слепая отвага
И воля сильнее, чем твёрдый металл!»
«Иди, Митридат, отдохни от сомнений,
Трапезничать будешь уже на заре!
Поверь, не заметишь в себе изменений,
Но станешь уверенней в страшной игре!»
128
…Чудесная Эос пронзила перстами
Богатый огнями ночной небосвод,
К ней вышел царевич, живущий мечтами,
Что сможет в дальнейшем создать антидот.
Вернётся домой для отмщения брату
И матери кару придумает он,
Предложит ей яд за убийство в отплату
И смело займет по закону свой трон.
129
«Настигнет ли смерть молодого изгоя
Далёкой от персов прекрасной страны,
Иль, может, судьба мне готовит другое,
О чём мы заранее знать не должны?
Но прочь все сомненья, героям преграды –
Они порождают заведомый страх!
Что будет, то будет без лишней тирады –
Иль смерть на заре, или я на пирах!»
130
Вложил Митридат в рот кусочек отравы,
Но это не вызвало в нём тошноты,
Так горькую пищу глотают удавы,
Когда их большие желудки пусты.
На камень он сел, мир вокруг озирая:
Чтоб помнить в подземном Аиде о нём,
Но мир простирался от края до края,
И солнце юнца согревало огнём!
131
Ничем не туманились тёмные очи,
И не было боли в его телесах,
Пугать не являлись видения ночи,
Лишь Гелий сиял в голубых небесах!
Зато ощутил он неистовый голод,
Как будто не ел трое суток подряд,
Ведь мир для него был на части расколот:
Счастливое детство, изгнанье и яд…
132
А маг наблюдал, обратившись к рассвету,
Скрываясь за толстой колонной в тени,
И думал: «Полюбит он «трапезу» эту,
Яд станет эгидой на долгие дни…
Потом, жрец шагнул к молодому изгою
И тронул плечо Митридата рукой:
«Ты понял, что значит деянье такое,
Оно охраняет от злобы людской.
133
Но жизнь, как река, и течёт непрестанно,
Тебя понесёт этот бурный поток,
Добьёшься того ты, что было желанно,
Но жаль, не увидеть мне славный итог.
Ты много узнал, не прошло и полгода,
Ещё зеленеет на ветках листва,
Ты снова готов для любого похода –
И тело сильней, и умней голова.
134
А ныне — приступим к весёлому пиру,
Как принято в доброй персидской земле,
Ещё ты постранствуешь, мальчик, по миру
Пешком, на коне, на большом корабле.
Пусть яды тебя сберегут от коварства,
И сила прибавится в крепких руках!
Так станет огромным Понтийское царство,
А ты доживёшь до седин на висках!»
135
Последняя трапеза стала богатой,
По-доброму был завершён диалог,
Дополненный к месту известной цитатой,
Что каждому фрукту приходит свой срок.
… Зарделась заря на краю небосклона,
Касаясь деревьев перстами огня,
И вывел юнец Митридат из загона
На вольную волю красавца-коня:
136
«Мой друг, горизонт наш становится шире,
Опять предоставлены будем ветрам…»
Тут вспомнил понтийский наследник о Кире,
Последние взгляды бросая на храм.
Опять подошёл он к священной гробнице
И снова увидел царя наяву –
Клинок Митридата держал тот в деснице,
Властительный взор устремив в синеву…
Глоссарий:
Антидот (др.-греч. букв. «даваемое против») — противоядие, лекарственный препарат, применяемый для обезвреживания попавшего в организм яда, и для лечения отравлений.
Белладонна — или красавка обыкновенная, многолетнее травянистое растение, семейства паслёновых. «Белла донна» буквально переводится, как «прекрасная дама», но всё растение чрезвычайно ядовито, от корней до ягод.
Гелий, Гелиос — великий бог Солнца. Сын титанов Гипериона и Тейи, брат Луны-Селены и Зари-Эос.
Горец (горец змеиный) — многолетнее ядовитое и лекарственное растение для водоемов, высотой около метра. Его крупные соцветия собраны в бледно-розовый колос. Плод горца — бурая коробочка с семенами орешками.
Дельфиниум (живокость) – красивое садовое растение, но оно сильно ядовито, а его яд подобен яду кураре, которым индейцы смазывали свои стрелы. Причём в корнях ядовитых веществ больше, чем в той части, которая растёт над почвой.
Дурман — растение, напоминающее картофель или томат, что неудивительно, ведь он — их близкий родственник. Это неприметное растение с шипастыми плодами-коробочками и черными семенами внутри. Его белые цветы издают дурманящий запах. Дурман содержит алкалоиды, которые вызывают учащенное сердцебиение, нарушение ориентации и бред. В тяжелых случаях возможна смерть или кома.
Митридат VI Евпатор — понтийский царь. Он вел свою родословную по отцу от Ахеменидов, а по матери — от Селевкидов. Это был энергичный и способный человек, обладавший громадной физической силой. Он не получил систематического образования, но, по свидетельству современников, знал 22 языка, был знаком с лучшими представителями эллинистической культуры своего времени, написал ряд сочинений по естественной истории и считался покровителем наук и искусства. Имя Митрида́т (греч. Митридатис) в переводе с персидского означает «дарованный Митрой», а прозвище «Евпатор» — «сын славного отца».
Мойры — три прекрасных сестры, дочери Эреба(Мрака) и Нюкты(Ночи). Они ответственны за судьбы всех живущих на земле. Слово «мойра», означает буквально: «часть», «доля», отсюда и участь, судьба, которую получает каждый при рождении.
Олимп – высокая гора в Элладе, место жительства высших эллинских богов, под властью великого Зевса. Именно из-за этой горы богов часто называют «олимпийскими».
Понт(Понтийское царство)— эллинистическое государство в Малой Азии в 302 — 64 годах до н. э.
Танатос,Танат (др.-греч. «танатос» — смерть) — чернокрылый бог смерти, сын Нюкты и Эреба, брат-близнец бога сна Гипноса. Является к людям, чья нить жизни прервана Мойрами, и отрезает острым мечом прядь волос, исторгая душу.
Эвергет — отец Митридата VI Евпатора, Митридат V Эвергет— седьмой царь Понта, правивший в 150—121 до н. э. Эвергет (др.-греч.), «благодетель») — эпитет царя. Он был отравлен в Синопе в результате заговора, в который входила его жена Лаодика.
Эгида — щит Зевса, сделанный Гефестом и обтянутый шкурой умершей кормилицы Зевса — козы Амалфеи. Отдан богине Афине. Иносказательно — защита, покровительство.
Эос — богиня зари, дочь Гипериона и титаниды Тейи, сестра Гелиоса и Селены.
|
вах!
Но все равно... 
Написано, как всегда - КЛАССНО!