С опаской глянув на старика,
Мужчина вздохнул тяжело:
- Отец, беда моя так велика,
Поверить решил в волшебство.
Колдун нахмурился, вскинул бровь,
К костру протянул ладони -
По жилам вряд ли бежала кровь ,
Старик над огнём в поклоне!
- Не боль, а страха гнилая прелость
В тебе давно уже так разгорелась.
Тебе самому лишь за пятьдесят,
И годы отцовства не веселят!
Не радуют как-то все сыновья -
Они же открыто не любят тебя.
Развею из жалости горечи мрак -
И твой "папашка" - тебе же не враг!
Живой он, сейчас в семье чабана,
Он болен всерьёз, тут помощь важна.
Отец не одАрит тебя и взглядом,
С ним сын Касым, лет десять, как рядом...
...Сидел у речушки с отцом родным,
Родной человек, родителя сын.
- Не знаю тебя, приключений ловец.
- Лицом я похож лишь на вас, о отец!
- Ты с богом ступай себе, мил человек,
Я с сыном своим не расстанусь вовек!
А ты ведь и впрямь похож на меня,
Хоть точно я знаю: ты - не родня!
- Отец, у Касыма был свой отец,
Зимою искал пропавших овец.
Но был он разорван волчьей стаей,
Плита на могиле вон там мерцает.
- Да нет! Не меня загрызли волки! -
Всё это глупости и кривотолки.
Дополз я до юрты, дополз живым,
Иначе худо пришлось бы родным.
- Отец, но с вами случился удар,
И вами утрачен был памяти дар!
У вас ещё живы жена и дочь,
Мы же хотим вам под старость помочь!
Мужчина встал, терзаясь и мучась:
Как мои дети поймут эту участь -
К сыну родному прозренье явилось,
А тут не узнали. Скажите на милость!
Жил ещё долго кореец Ден-Мин
В широкой юрте Касыма,
И до последнего вздоха ценил
Любовь казахского сына.
(из старых тетрадей)
|
