Распят я Жизнью, на большом кресте сомнений,
Под ярким солнцем раскалено-злых софит,
Вокруг людишки, снова спорят в дебрях прений,
«Кто он такой? Зачем он здесь? Чего висит?».
Я не отвечу - в мой язык костыль молчанья
Давно вколочен, трудных будней, молотком,
Им не дождаться ни ответов, ни признанья,
Ни слов мольбы, ни причитаний о былом.
Рук не поднять мне – обездвижены, с гвоздями -
Пробита плоть, торчит заржавленный металл.
Его не вырвать - уцепился в крест корнями,
Как бюст политика – в гранитный пьедестал.
В ногах нет прыти, нет движенья, силы – нет,
Мир обломил их. И теперь уже не вспомнить
Того мгновенья, когда хруст затмил рассвет,
И дар бежать, вдруг оказался – переломлен.
Штырь окровавленный - пробил и Мозг и Дух,
Сминая мысли, прибавляя боль терзаний.
Я потерял Дар, Правдой-маткой, резать вслух.
Как на допросе – только шепот - показаний.
Не рассказать, что есть на сердце и не спеть,
Из врат Души, уже не выпустить, что гложет.
Лишь зубы сжав, молчать и горестно терпеть,
Глядя на то, что так волнует и тревожит.
Не убежать вперёд, не двинуть в дальний край,
Не оторваться от креста - бытийной жизни.
Хоть там внутри, слегка надеюясь я на Рай -
Но ведь не пустят, покивавши - в укоризне.
И только Память - дивный груз прожИтых лет,
Меня удерживает, в тяжком мире бренном.
Да Музы слог, что бьёт навылет – как багнет,
Созвучьем слогов, окантованных – катреном...
|
