* * *
Я ещё не прильнул к мёду славы,
не искусан жужжащей молвою,
не венчались ни тёрны, ни лавры
с бесшабашной моей головою.
Погрузился в стихи я, как в омут,
как в бездонную чашу похмелья...
Мысли странны: то стынут, то стонут,
то оркестром звучат, то капелью,
то бессчетными стрелами тают
в синеве, отзвенев тетивою…
Пусть туманная цель, но святая,
без которой нет смысла в покое,
от которой морозец по коже…
Я творю — нелюдимый, небритый,
как булгаковский Мастер, быть может,
слепо веря в свою Маргариту.
Пусть реальность мне вылезет боком,
Раж пройдет, сединою покроюсь.
— Где покой — между чёртом и Богом? —
только вряд ли я там успокоюсь.
Что ж, корите — привык к укоризне,
дифирамбы скучны мне, поверьте,
славно мне и без славы при жизни,
да и прока в ней нет после смерти!
|
и к чему Вам та смутная слава? тут стихам и без неё славно!