Не убежит, не улетит,
Как море летом, бездыханна,
Душа загадочно молчит
Простым свечением экрана.
Кричу, молю - проснись, гори,
Ударь по струнам и литаврам,
Танцуй до утренней зари,
Вцепись в артерию кадавром.
Но нет, скромна и величава,
Ты спишь на ложе вне времён,
Глуха и к терниям и к славе,
К любви, печали. Аполлон
Искусств и знаний покровитель,
У изголовья осторожно,
Своею лирою обитель
Благословляет и тревожит.
Пегас восторженно парит
Над этой лучшей из идиллий,
Лишь разум кличет и трубит:
Проснись, мой ангел. В этом мире
Не обойтись без журавлей,
Что клином в небесах курлычат,
Зовут из тех далёких дней,
Где юности простой обычай,
Не рассуждая позволял,
Кутить, безумствовать, влюбляться,
И будоража рифмовал:
"Любовь-морковь", "играться-драться".
И этот флер, и эта дрожь,
И рук случайное касанье,
И колосящаяся рожь,
И поцелуи, и признанья.
Науки тлен и пустота,
Трудов унылое убранство,
И лесть, и вздор, и теснота.
Сюрреализм и кафкианство
Тех дней, что лихо пронеслись
И баловством, и торжеством.
Проснись, душа моя, проснись.
Но, тишиной заворожён
Огонь и жар моих речей,
Всё на твоих ресницах тает,
Сомкнул объятия Морфей.
Напрасно всё. Заря. Светает. |