Стакан хмельным наполнен до краёв, сумятица в башке – святое, пошлое…
Да… мы в машине времени живём… и в будущем нас догоняет прошлое.
Гляжу в ночное небо, щуря глаз, на ложь небес философ не в обиде.
Возможно, там очаг звезды угас, а свет его – тот и поныне виден.
Не важно, что случилось в мире том, сколь было драматично иль гротескно.
Мы осязаем прошлое – фантом детектором нащупав эхо всплеска
энергий, поглотивших целый мир, очередное светопреставленье –
ведь кто-то дёрнул ручку, слил сортир по своему, не щучьему, веленью.
Стряслось несчастье много тысяч лет тому назад, и с голубой планеты
глядят на этой Хиросимы свет задумчиво влюблённые поэты.
Сознанья наши алчные скользят в пространстве и во времени по малу.
Я в будущее лет на пятьдесят не зная места/времени финала
ушёл, оставив позади друзей – иных уж нет и те уже далече.
Почти реликт. Кунсткамера. Музей. А в небе – гаснут, свет оставив, свечи…
Забот житейских сбрасываю груз, из жадной быта выбравшись трясины,
и ночь шабашу на безвестных муз под патронажем некой Мнемосины.
Пегасу в ясли сено рифм крошу и буквицами действие «рисую»:
в аскезу погружаюсь и пишу, чумную блажь потомкам адресуя…
Чтоб, скажем, через пару сотен лет в чужое «я» под хруст листвы опавшей
из прошлого проник туманный свет моей звезды, увы, уже погасшей.
Прочтут, но, не уверен, что поймут святую блажь, разбавленную пошлой,
и свет звезды погасшей назовут свихнувшимся туманным тёмным Прошлым. |
