Посмотрел свой старый литературный абонемент. Оказывается прошло уже чуть больше сорока лет, когда я вёл авторский вечер поэта-классика Арсения Александ-
ровича Тарковского. Благословенная середина апреля 1980 года, я поехал на служебной машине в Дом творчества в Переделкино, где Тарковский с женой проживали уже почти целый месяц. А вообще их квартира была на Садово-Кудринской, куда я еще в 1979 году заезжал к Тарковским договариваться об авторском творческом вечере на следующий год в недавно построенном Большом зале на 1200 мест ДК Московского авиационного ин-та им. Орджоникидзе, а проще называемого МАИ, что на Соколе. В Доме творчества писателей в это весеннее время Тарковские были чуть ли не единственными отдыхающими. Жена Арсения Александровича в Москву на вечер мужа не поехала, но грозно-шутливо приказала вернуть поэта опять в Переделкино, тем более, что вечер должен был закончиться поздно. Все абонементные вечера начинались после работы зрителей. Приехав в Москву, я с удивлением увидел, что вход в ДК МАИ перекрыт конной милицией. Такого с моими вечерами ещё не бывало. Зрителей впускали чинно и благородно. Я краем глаза заметил, что Арсений Александрович тайно и с хитрецой улыбнулся. Думаю, что и в его жизни такое было впервые. Первая книга поэта вышла в свет, когда ему было уже за пятьдесят лет. Наше всесильные карательные и партийные органы не могли ему простить, что именно он провожал Ахматову во время войны на вокзале в эвакуацию в Ташкент. Сам он уже был медицинской комиссией списан с фронта, так как после ранения потерял ногу и ходил с протезом и палкой в руке. Стоит отметить, что наши абонементные вечера по Москве получили негласную квалификацию "Элитные вечера", именно с большой буквы. Несколько лет подряд, что я вёл вечера, в сентябре их открывал своим авторским вечером Евгений Евтушенко. Он был тогда очень моден, заполнял зрителями, точнее слушателями, целые стадионы. После выхода на экран в подмосковных ДК фильма сына поэта Андрея Тарковского "Зеркало", где Тарковский за кадром читал свои стихи, его слава была, откровенно говоря, легендарна. Наши абонементы реализовывало Московское общество книголюбов, поэтому самих маёвцев на них было совсем не много. В основном их посещала по абонементам, иногда передавая их "в аренду" своим друзьям, московская интеллигенция и всякий творческий бомонд. В тот вечер зрители сидели даже на ступеньках между рядами. Естественно, что вечер прошёл на "ура!". После вечера, как мне приказали, так я и поступил, доставив поэта обратно в Переделкино, благо "Волга" была маёвского начальства и с шофером. Теперь о сыне поэта кинорежиссере Андрее Тарковском. В те года вышел фильм "Сталкер", но на широкий экран его не пускали, то есть была наложена цензура. Где-то через месяц, а само объвление я сделал устно сразу на том же вечере отца, то есть я объявил о внеплановом показе фильма (стоит отметить, что у нас был пробивной киномеханик, который творил чудеса) "Сталкер" и выступлении перед фильмом самого Андрея Тарковского. В день показа я поехал за Андреем, так же на служебной машине, к нему домой на Мосфильмовскую улицу. Андрей поехал в ДК МАИ с какой-то молодой подружкой. По дороге он рассказал, что собирается в Италию на съемки своего нового фильма "Ностальгия". Название фильма говорило само за себя. Опять-таки по дороге Андрей Арсеньевич, весело улыбаясь, спросил меня: "Вот думаю на главную роль пригласить Боярского или Янковского. Загадка, кого из них взять в дорогу..." Я так же, как и он, хитро улыбнулся и ответил: "Конечно, Янковского! Его амплуа подходит к названию фильма, ведь ностальгия есть ностальгия, а его физиономия к ней полностью подходит." Андрей согласился с моими физиономическими доводами. В ДК МАИ он выступал на сцене перед зрителями более двух часов. Все сидели разинув рты и уши. Больше я с ним никогда не виделся. После Италии он снимал новый фильм в Швеции. А потом неожиданно умер. В 1989 году, когда я был по частному приглашению в Париже, одна француженка возила меня в Сент-Женевьев-де Буа на русское кладбище, где мне всегда хотелось побывать и где похоронены цвет русской эмиграции и мой любимый писатель Иван Бунин. Там на кладбище мне показали могилу Андрея Тарковского. Он покоился под дубовым крестом. Сейчас говорят там есть памятник. Храни нас Господь! Поэт Вячеслав Левыкин