У ФИНСКОЙ КАМЕННОЙ ВОДЫ
Х Х Х
Как ветер качает деревья,
Гул моря рокочет в ночи.
Порви мои стихотворенья,
Но только со мной не молчи.
В твоём поведении странном
Сквозит неразумный упрёк,
А море смолою янтарной
Бросается на песок.
Соперничество обернётся
Годами разлук и утрат.
Как ветер над кронами бьётся –
Он тоже во всём виноват?
Балтийское море грохочет,
Деревья качает в ночи.
Проси, чего только захочешь,
Но всё же совсем не молчи!
Х Х Х
Как хочется теперь уехать в Ленинград,
Но денег нет. Осенняя порука,
Холодная и снежная докука
Под нескончаемый кленовый листопад.
А там у самой кромки каменной воды
Балтийский ветер волны поднимает
И фивским сфинксам злобно угрожает,
И дальше мчится, пролетая под мосты.
Там дом её, за домом Лиговский проспект,
Где я бродил от города оглохший,
Твердил навязчиво мотивчик пошлый.
Но сколько же промчалось лет?
И как звалась она? Я имя позабыл.
Другие имена дороги насулили.
Тогда любовь с ней, как в кино, крутили.
Уж больше я таким счастливым и не был.
Давно о ней не знаю ничего,
Но первые стихи тогда слагались.
На крошки хлеба голуби слетались.
Мы не желали видеть никого.
Зачем, как в парке дым, растаяла она?
Сыпучий снег, звонки и разговоры,
С друзьями деловые уговоры.
А у неё в квартире зрела тишина.
Вот только ветер нудно форточкой скрипел,
Но закрывать её мы не хотели,
А друг на друга без конца глазели,
И долго чайник на плите свистел.
Х Х Х
Это где-то в Петергофе,
Где фонтаны воздух бьют,
Позабыв о катастрофе
Что в войну случилась тут.
Всё в порядке, всё вернули,
Навели дворцовый блеск,
Двери настежь распахнули,
И в канале прежний плеск.
Слава богу, реставратор,
Будь здоровым для других,
Для родимой alma mater,
Для салюта, для шутих.
Раньше был я здесь однажды
В годы странствий молодых.
Не встречал моей пропажи
Среди мёртвых и живых?
Белокура, светлоока…
Нет, забыл, черна, как смоль.
Вспоминать одна морока,
Не расспрашивай, уволь!
Может замужем, а может
Развелась уже давно.
Не пойму, что сердце гложет,
Как старинное кино.
Но смотрели мы на воды –
Это помню не в бреду.
Только как в такие годы
Я в подъезд её войду?
Коль жива, так не узнает
И не бросится встречать.
Над заливом дымка тает,
Чайки с волнами кричат.
1985 г., Ленинград |
