Порой, болея искренности блажью, вопросом задаюсь «Ну, нафига
нас тянет из гробов многоэтажек куда-то в поле, в пыльные стога
с какой-нибудь блондинкой иль брюнеткой…» А, впрочем, не играет роли масть:
единственное объясненье, детка – инстинкт самца с определеньем «страсть».
Она, зараза, не даёт покоя и заставляет лезть из шкуры вон
и дополнять натурою живою богинь, одетых в мрамор, пантеон.
И достаётся же, мой друг, бумаге… Отмечу, что особенно весной,
когда скрестят любовь и разум шпаги, лист щеголяет плотью расписной.
Свидетель неприятия законов натурой вечной грешницы души,
несёт тату из девяти драконов, огню подвластный Кюмонрю Шишин*.
Эмоций и эпитетов – от пуза. Сошедши с непорочности креста
бумага превращается в якудза из девственного белого листа.
Они, поэты, в целом тоже люди… обычные, по сути, мужики…
Смотреть им любо, как стремятся груди порвать объятий ситцевых тиски.
Сам, грешен, забываю о морали: как искушённый в тонкостях эстет
в страну греха вовсю кручу педали, роняя взгляд бесстыдный в декольте.
И сам себя безбожно крою матом, переступив приличия порог,
монаха взглядом робким виноватым скользя по плоти стройных дамских ног.
Чёрт… Тут и так хватает в жизни стрессов, так нет - Эрота меткая стрела,
впиваясь в сердце сквозь броню аскезы, надолго вышибает из седла.
Я вновь луплю, сродни шаману, в бубен… чернильной вязью из эмоций – слов
татуирую лист, как Намакуби* из связки окровавленных голов…
В борьбе за «бронь» в блатных чертогах рая я проиграл, едва начав войну.
И Женщине на верность присягаю, как самурай не верность сёгуну… |
Послесловие:
P.S. Небольшой глоссарий:
*Кюмонрю Шишин - герой народных сказаний, воин, размахивающий боевым шестом. Персонаж, перекочевавший из Китайского фольклора, по легенде рождённый с изображениями девяти драконов на спине. Символ истинного якудза.
*Намакуби - изображение отрубленной головы. Связана с традицией самураев подносить сёгуну отрубленные головы врагов. Выражает желание безоговорочно служить, а также сложить голову в бою.
