...В одной воронке рядышком лежат,
и больше ничего уже не делят
серб раненый, а рядом с ним хорват,
и Смерть одно им ложе молча стелет…
Ещё нет слов, пока сюжета соль
неясна, но уже в ударах ритма
как едкий млечный сок сочится боль,
и, как в смоле, в ней вязнет, вязнет рифма…
А дальше проще: словно домино
костяшки слов в уме перебираю,
в мозаики цветастое панно
по форме и по цвету их вставляю.
Потом шлифовка... В русском языке
немало правил и неписаных законов,
и все шероховатости в строке
скоблю набором этих эталонов.
Когда уже почти готов мой стих -
есть смысл и рифма, ритма шаг надёжен,
перед решающим этапом я притих,
ведь самый трудный он, хоть и несложен.
Душою, устремлённой к чистоте,
как камертоном, стих свой проверяю -
он должен быть созвучен частоте
души вибраций, и важней не знаю
я операций в творчестве своём,
будь это стих, поэма или проза,
ведь может запылать живым огнем
одна, с душою сказанная, фраза.
А если вдруг не в тон, не в унисон
звенит с моей душой мое творенье,
то это значит: стих души лишён,
и мёртвым родилось стихотворенье.
Но это - словно трещина в судьбе -
так грустно, больно навсегда расстаться
с творением, и самому себе
в духовной слепоте своей признаться.
Вот почему все шире пантеон
творений, не прошедших испытанья,
но душат, душат нас со всех сторон
бездушные, безликие созданья.
С картин, с экранов, с пухлых книг страниц,
в которые сумели воплотиться,
в глаза нам смотрят дуплами глазниц
"творцами" обезличенные лица.
Их мёртвый взгляд зомбирует живых -
пустые фильмы, фразы - как болото,
и человек из плоти тонет в них,
и в человеке умирает что-то...
Скользит рассеянно по миру взгляд пустой,
скользит по Красоте, Любви и Боли,
но их не видит - пеленой густой
сознанье отгорожено от воли.
Живёт мертвец у жизни на краю,
собою пустоту он порождает,
и с безразличьем пустоту свою
чужою пустотою заполняет...
Вот почему я каждый свой рассказ
сто раз проверю, чтобы мертвечина
с его страниц не глянула на нас,
чтоб не пристала к нам её личина.
Не раз сожгу и снова напишу,
и с каждым разом он звенит всё чище
в моей душе, пока я не решу,
что птицею живою пепелище
вспорхнуло... Только Тот, кто Жизнь творит,
Закона никогда не забывает:
"В огне одно лишь тленное горит,
а вечное в нём силу набирает."...
|
Пускай тревожат души