Книга «Свадебные заметки»
«ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ» — ЦЕНА СВАДЕБНЫХ КОЛЕЦ
(К неопубликованным фотографиям Анны)
Фотокомментарий №046
Под веточно-цветочным древа опахалом
чешуйчатость коры сосновой проступила
зрачками Хищника... чтоб Анна ощутила
смолистый запах строчек-слов, ставших началом
шёпота Волкодлака среди искр роя,
испугом вспыхивающих при звуках Зверя,
но летний аромат цветов всё же доверя
клыков охране, что в безмолвии покоя
взмахами лезвий-когтей дымку превратили, —
конечно, ненавязчиво! — в шлейфы вуали,
чтоб листья с лепестками трепетно внимали
шёпоту Хищника... как их и попросили:
«Пролиться Волкодлаку бы летним дождём,
прозрачностью сверкая в солнечном луче,
ккаплей живой застыть у Анны на плече
и шлейфом плавно заглянуть за лиф — вдвоём
чтобы побыть, наедине мне с этим телом...
груди лаская со скольженья притяженьем
к «вишням» упругости, желанья став пределом:
вобрать в себя самца животным вожделеньем —
с запахом кожи, с тела женским ароматом
всю обнажённость нежной прелести груди!
Красой, сравнимой лишь с рассветом иль с закатом,
не наглядеться, сколько взгляд ни уводи...
Я тонкость кожи поцелуем насыщаю,
обняв растёкшейся каплею как ладонью,
груди холмистость, чьему абрису внимаю,
как Тантры таинству... и я уже не помню:
в этом ли мире я ещё... иль в параллельном:
там, где разрешено Зверю Анну любить?
Только для Оборотня Ариадны Нить
коброй застыла на витке счастья смертельном...
Но если в лабиринте жизни мне блуждать,
спасаясь от укуса Ариадны Нити —
недолго смерть вкусить от Минотавра прыти...
или придётся его как-то побеждать,
когтями вспарывая ярость претендента
на Анны сладость тела и вкусность желаний,
клыки вонзая — чтоб избавить от страданий
иль Минотавра иль себя, как конкурента, —
в стремленья ран на коже гнева, чтоб взвыл,
кровавой жадностью убийства истекая,
хрипящей ненавистью стона не смолкая,
тот, кто ещё не знает: кто кого убил!
Прикосновенье пальчиков к коре сосны...
верней, к разгорячённой Волкодлака коже,
конечно, остудить видений пыл поможет,
вздох Зверя нежностью маня в соцветий сны...
Но кто мог знать, что такой страстью тело дышит,
сгорая жаром, в нетерпенье улетая?
Я уже умер... дождя каплей высыхая!
Жаль, что молчанья Хищника Анна не слышит...»
|
