На судне сермяжного быта, уродливом, старом,
Сработанном из сковородок, посуды и тары,
На судне своей повседневности, вроде корыта
Старушечьего, видим - девушка в море открытом
Сидит, часть природы, венец её - бёдра и груди -
Свидетельство этому – снасти закинула, удит.
А рыба как более древняя форма природы
Является частью подводною судна-урода -
Картина в разрезе – как будто - сознания днище.
Невидима нами, огромная, мы её ищем,
Не зная об этом. Она - в наших действиях, в слове -
Закидывая свои снасти, себя же и ловим…
И вот парадокс: между тем, кем мы были и стали
Как вид - только ноль-символ-уровень горизонтали,
Начало-поверхность, в глубинах которой отвесно
Незримая нить поплавком шевелит неизвестность.
|