Дождливой осенью в мой дом Амур явился.
Промокший весь, с охоты шел и заблудился.
А может быть, его вела судьба всезнайка…
Устали оба: он, всклокоченная лайка,
Лежала у камина чуть жива.
Не сразу взгляд свой на меня Амур направил,
Вина испил, затем ещё чуток добавил,
Поел, согрелся, отдохнул и взялся смело
Бросать в меня тайком метательные стрелы,
Словами, но с манерой божества.
Искусством этим он владел давно, бесспорно.
Уверен был, что может женщин непокорных
Словами сладкими и взглядом томным, жарким,
Вовлечь в свою игру и диву и дикарку,
И даже, осторожную меня.
Сперва неясная тревога глаз коснулась:
Брутальность, смелость, серый взор. Не увернулась…
Могучий торс и… попаданье в цель движеньем
Стрелы, в меня легко запущенной мгновеньем,
Звенящим у каминного огня.
Любовью, страстью или чем-то жутко грешным
Для наших тел безумных, сладостно поспешным…
До бреда, страха, до стыда, до звёзд взлетая,
То вниз, то вверх, в бездонном счастье пребывая,
Ныряли в безрассудство и обман.
В топленом мареве луна купалась томно,
В окно смотрелась ночь и завистью нескромной
Стонала громко. А заря плыла рассветом
На помощь нам, роняя в росы самоцветы,
Амур же перебрался на диван.
Он там по-свойски разместился вдоль у стенки,
Поджал к себе поближе сильные коленки,
А вскоре тихо засопел домашней флейтой,
Уют, мечта… Но счастье выстудилось змейкой
Разлуки, выползающей на свет.
Глазами больше не встречались. Амур же стрелы
Собрал в колчан, надел штаны, я не смотрела.
Солидный ломтик колбасы дала ему и псине…
Смеялся день ночной греховной чертовщине…
А дождик поливал Амура след.
|
Всё может быть... Оставим интригу.
А вообще - хорошо! 
Наверное вернётся. Спасибо Пётр. 
Спасибо большое.
Очень понравилось!