Грех и дробен, и тягуч:
расплетал косу тугую
и… казалось – просто лгу я
в том, что грех мой не живуч…
Грех живёт во мне, рискуя
быть затерянным в ночи:
то кукушкою кукует,
то без удержу молчит,
то разнузданно и грубо
вырывает крик души,
то сожмёт тугие губы,
то вдруг воли их лишит,
то, пьяня, взъерошит мысли,
то пригладит их, урча,
то в ночи звездой повиснет,
то смахнет её с плеча,
то заплачет запоздало,
то всхохочет невзначай,
то воткнётся в сердце жалом,
то поставит греться чай,
то вгрызётся – нем и страшен,
то ответит на вопрос,
то вдруг издали помашет,
то… потащит на погост…
Я живу с грехами в такт –
без заботы и участья,
ведь от жизни только часть я,
и грешить... пока мастак…
|