Февраль ещё в разгаре.
Утром рано
проснулся и в окне увидел я
танцующего в облаке тумана,
нежданного зимою журавля.
И я подумал: что-то здесь нечисто,
и это мне совсем не по нутру…
Увидеть журавля-"африканиста"
зимой? Ну, это явно не к добру…
Опять завьюжило…
И вдруг синица
в моё заиндевевшее окно,
озябшая, настойчиво стучится:
открой, мол, я стучусь уже давно!
Я прошептал: - Чуть погоди, подружка! –
и в дом дорогу птице приоткрыл,
и отломил ей ломтик от ватрушки,
и в блюдечко водички ей налил.
Синица попила и поклевала,
и пискнула на птичьем языке,
по комнате немного полетала,
нашла местечко в дальнем уголке,
нахохлилась слегка и задремала…
А я сидел с фломастером в руке
и рисовал её в своём альбоме,
и думал думу: неужели жить
синица захотела в этом доме?
Так чем же эту птицу мне кормить?
…Вдруг в дверь звонок.
И кто ж так очень рано
пожаловал по душеньку мою?
– Откройте же, доставка телеграммы!
"Привет прости встречай меня люблю"
***
Декабрьский день в окно глядится,
стеклянно-ясен небосклон.
Синица – маленькая птица –
ко мне садится на балкон.
Стучит негромко клюв по раме –
похоже, птичка просит есть.
И машет синими крылами,
желая поудобней сесть.
Синичка знает: угощенье
её здесь непременно ждёт.
Чуть сала, семечки, печенье.
Пусть птичка вволю поклюёт…
Наверно, грустно славной птице
сидеть на ветке во дворе?
На чердаке зимой ютиться –
суровый климат в декабре!
Ты потерпи, моя подружка.
Не так уж долго до весны...
Я смастерил тебе кормушку.
Сейчас прилажу у стены…
***
Над озером четвёртый день снежок
с небес белёсых сыплет неторопко.
Не выйти ль на лесистый бережок
и не пройти заснеженною тропкой
до зарослей малины и рябин?
Возможно, там я снегирей увижу,
сидящих средь рябиновых куртин.
Бреду по снегу…
Жаль, что не на лыжах –
а то весь в мыле...
Всё же хорошо
разгорячённым и без капюшона
с волос небрежно стряхивать снежок
и по пути на камеру айфона
снимать ошеломительный пейзаж,
и с торжествующим и страстным криком –
как будто заарканил я кураж –
обнять по-дружески матёрую сосну,
к стволу её взволнованно приникнуть,
как к существу живому, не бревну...
… А вот и снегири.
Расселись стайкой.
Рубиновые ягоды клюют.
В душе восторг – скажу я без утайки –
и даже респектабельный уют.
И я упал в сугроб, чтоб не светиться
и птичек этих дивных не спугнуть.
Снегирь – моя возлюбленная птица.
Я шёл без лыж, чтоб на неё взглянуть!
|
