КОНЕЦ ИМПЕРИИ
Конни Войзайн
Посмертие империи несложно: оно совсем не жизнь, которой жил ты прежде.
Ты изучал латынь смиренно, читал стихи Катулла ежедневно; и тот, в котором
свой называет пенис воробьиным -
столь крошечным в сравненьи с птичьим клювом.
Но где ж посмертие? Вот в этих вокативах? Все
падежи не помещаются в твоём неразвитом мозгу -
они как птицы, о которых думал, что уж тебя-то
заклевать они не смогут. Что ж вдруг вокруг вся мелочь врассыпную - как те друзья,
которых ты на пальцах вряд ли сосчитаешь?
Про рыжехвостого ястреба что можешь рассказать нам? О том,
как он кружился над садовой распродажей у Волмарта,
высоко над подмостком, брезентом крытым, и компостом.
Какое оперенье у него! Какой голодный хищный клюв!
Там, посреди пластмассовых бидонов, фейерверков,
средь почвы измельчённой из Китая,
среди толпы людей, которые спешат изгадить землю,
тот ястреб не спешил;
высматривал он жертву средь зверьков помельче. Кто тут же юркнул вглубь,
под фейерверки, под лопаты,
под тачкой спрятался твоей с цветами.
Охотиться он мог бы на тебя – будь ты поменьше.
December 11, 2017
Черновой перевод: 13 декабря 2017 года.
Connie Voisine has written three books of poems, including “Calle Florista.”
THE AFTERLIFE OF EMPIRE
Connie Voisine
is simple: not at all the life you had before.
You study Latin, Catullus poems daily, one in which
he calls his penis sparrow (or sparrow penis),
a finger held to the tiny beak.
And where is afterlife? In these vocatives? The wild
declensions refuse to stay inside your wobbly brain,
like birds you thought would never peck you
or anyone else; they scatter like the friends
you count on all ten, wounded fingers.
What about that hawk, red-tailed, you observed
perching high in the Walmart Garden Center—
up in the scaffolded ceiling above the compost?
What plumage, what hungry curve of beak!
There, amongst the pinwheels, plastic watering cans,
the detritus of manufacturing plants in China,
where billions of people carry out the pact to rape
the earth for your comforts, the hawk is calm,
predatory, for what he wanted to eat might scurry
from behind the fireworks display, over spades
and past your cart full of organics, or he might
seek you if you were smaller. And you are.
|