Снег напоследок...
Исписан мой хрупкий папирус.
Больше не надо ни смеха, ни слёз.
Очень странно.
Раньше любила, страдала, в истериках билась...
Стуком колёс дребезжит : "Оглянись! Где ты, Анна?"
Чёрный мужик колченогий, с зубами наружу.
Мы не знакомы, зачем он тут бродит и бродит?
Белый снежок за разводами траурных кружев
Сыплет надрывно. Со мною прощается вроде.
Чёрный отвратно плюется, взволнованно шепчет:
"Надо, как в речку нырнуть, шаг вперёд - и на воле.
Выждать, пока отвернется зевающий сцепщик,
Миг потерпеть, а потом абсолютно не больно."
Время уходит.
Искала свой собственный воздух.
Верной женой и блудницей была окаянной.
Нет, не нашла.
А теперь окончательно поздно.
Речка бурлит:
"Не ныряй!!!
Что ты сделала, Анна... "
|