Моя белогвардейская шинель,
Погон лишенная… кокарды и лампасов –
Все форма, пережившая шрапнель,
Катания на крылышках пегасов,
Мой дом – но революция, война
Не знает отдыха. Настало новолетье,
Но вот оно – святое междометье:
Шинель, лампасы, были ордена.
Работать мне случалось на войне,
Не зная отдыха – пришлось. И пишет книги
Теперь о памятных делах, и как интриги
Плелись вокруг царя. Читал «На дне»
Максима Горького? Читал ли стенгазеты?
Политика, мой друг, стара как мир,
Но чтение и платьице «ампир»
Меня прельщает больше, как поэта.
Меня смущает Гоголя шинель.
Ношу пальто, не ведая смущенья:
Когда бы книга была предана забвенью,
Тогда бы не было (проклятый мой картель
Писателей!) ни мук, ни сновиденья.
Но дело было. Плавилась шрапнель.
Да, было дело. И в звучанье боя,
И в звуках лиры – речь-то про другое,
Про то, чего лишен поэт-на-час.
Погоны, Троцкий… Но кино иное –
То, что мы раньше видели под Троей
(Ахейцы то же) – смотрим мы, и Зоя
Зоилу – пишет – оперу сейчас.
Не знать побед, не зная поражений –
Сколь трудно. Избежать телодвижений,
Не мучая других, и про себя
Писать стихи ходящей мимо кошке,
И ждать, пока перепадают крошки,
И мир, война – Толстого понемножку
Читать, и жить в шинели, не любя…
03 июля 2011 года |
