Все дороги когда-то ветвятся,
упираясь в огромный валун.
Тот, кому не пристало бояться,
кто не вор, не насильник, не лгун,
кто не отнял надежды и жизни,
не завидовал тайно другим,
тот, не зная небес укоризны,
ступит вправо – влеченьем благим.
Знать, не зря его в храмы водили
с самых первых нетвёрдых шагов –
и в пытливой душе зародили
помогавших в несчастьях богов.
Нет, не встретит он ровной дороги:
правый путь – многотруден и крут –
и однажды – рождённые боги
в испытаниях горьких умрут:
В жаркий полдень навалится полночь,
потускнеет спасительный свет
в час, когда не последует помощь
на святые молитвы в ответ.
Он останется наг перед Небом –
и в сиротстве своём одинок.
Но сигналом нежданным, нелепым
прозвучит в его сердце звонок.
Отголоском живого Евангелия,
или утренним горним лучом,
или просто сошествием Ангела
возгорится, кто был удручён.
Есть наитие в каждой потере.
Нам дано – на разломе страстей
усомниться в дарованной вере –
в обретении веры своей.
Лишь она и позволит согреться,
с ней не будет он сир и убог.
И тогда, возрождённый из сердца,
поведёт его за руку Бог.
Ну, а тот, кто бояться – не против,
кто погряз беспробудно в грехах,
влево сделает полоборота,
воплощая в движение – страх.
Озираясь, сбежит он по тропам
и, оставив следы на песке,
поплывёт на просторе широком
по грехов полноводной реке.
Поклоняться в молитве он станет
языкам несвятого огня.
Ну, а кто его за руку тянет,
догадаетесь вы – без меня.
|
ну-ну)