Как больно слышать крик в душе,
Истосковавшейся по анаше,
В газетах, в передачах слыша номер счёта.
Благотворительность! Итог!
О, упаси вас Б-г!
С афганцем встретиться в глуши,
В дворовом тупике.
Какая к чёрту боль души?!
Какая тут любовь?!
Душа в пике, разбилась вдребезги…
Беги! Коль хочешь быть живым.
В глазах лишь кровь, насилье…
Нет – это не судьба в бессилье,
То «русского Ивана» стадный бок.
Не Б-г, какой тут право Б-г,
Когда уже он не убить не мог…
Нет, он не виноват, мальчишка тот,
Который шел, не зная год,
В котором он навеки, пропадёт.
Красивый, милый и ещё живой,
И с бархатной, по молодости, кожей.
Любимый матерью и молодой женой,
Он был от них для сдачи долга взят.
Откуда знать он мог, что будет он распят
На мусульманской вере,
Рукой российского иуды.
Прости…, я не стыжусь, покуда,
Я боль души девчат…
Тебя ласкавших материнских рук,
Любимых губ… от головы до пят.
Прости за то, что счас ты пьян.
За то, что я такая дрянь.
За то, что книжка на руках,
И обещания лишь на словах.
Прости, я, как и все,
Прикрывшись раненой твоей душой,
Как воду в решете слова мешу…
Полив твоею их слезой.
Февраль 1991
|
