столик и скамья, куличи, да яйца,
целлофан шуршит горсточкой конфет.
стопочку в сто грамм выпить, не покаяться,
в землю затолкнув неживой букет.
по дороге вдоль радостного кладбища
в рваных сапогах, руки распустив,
с пламенем в глазах бегает красавица,
наш дремучий грех танцем искупив.
мне б её догнать, да пуститься по ветру,
в солнечном луче став свободной враз.
воздух рассекать. Но покорной поступью
к церкви побрела. А она гналась
за живым огнём, что сиял над облаком.
и за горизонт уносился дождь,
омывая путь боговой убогой,
и её молитв унимая дрожь.
где же ты, любовь? где же ты, родимая?
носишься, поди, в облачных краях,
вечна и легка, ангелом хранимая,
веруешь в меня, "смертью смерть поправ". |
