Представь, читатель: ночь стоит глубокая,
Уж третий час шагает неспеша,
Сижу, работой занят, если только можно
Рассказа написание работою назвать.
Вдруг вспышка яркая за стенкой и удар жестокий
Бревенчатую избу сотрясает, звон стекла!
И нечто огненное сквозь окно разбитое
Вторгается с немилосердным рёвом внутрь!
Волной взрывною оглушённый, я отброшен
К бревенчатой стене, затылком приложившись крепко.
Стол с ноутбуком перевёрнут, жалкий вид имея,
И чашка с недопитым чаем вдребезги разбита!
Я - в шоке! Лежбище моё - утоптанный диван,
Которое покинул я минуты две назад,
Чтоб мысль пришедшую случайно не забыть,
И в ноутбук скорее записать,
Объятый жутким пламенем, горит!
Беда нежданная! Что делать? За водой бежать
Во тьме ночной до самого колодца,
Который метрах в ста от дома? И не факт,
Что принесённого в ведре количества воды
Мне хватит затушить занявшийся пожар.
К минуте той уж не ведро, цистерны будет мало.
Домишко мой постройки половины первой
Столетья прошлого, и древесина старая его
С охотой бОльшей пламени отдастся,
Чем раздобытой мной с таким трудом воде.
Что делать? Варианта два: тушить пожар,
Что явно нереально. Иль делать ноги?
Склонясь, в конце концов, к второму варианту,
Нехитрые пожитки в сумку побросав,
Я дом покинул, мысленно прощаясь
С печалью в сердце с каждым закоулком.
- Прости, Хозяюшко... - я буркнул домовому,
Чей пристальный, суровый взгляд
Весь летний отпуск я спиною ощущал.
Он будто бы заранее уверен был,
Что дар бабулин впрок мне не пойдёт,
И дому мой приезд и лично для него
Хорошего с таким хозяином что-либо не сулит.
- Сам видишь - погасить пожар не успеваю...
Прижав к груди родимый ноутбук
И сумку волоча с вещами за собою,
Спустился со ступенек я крыльца,
На безопасное уйдя от дома расстоянье.
Пристроив задницу на подвернувшийся пенёк,
Я невесёлым размышлениям предАлся,
С остервененьем отгоняя кровососов,
Которых полчища слетелись на халяву.
Всё время мысли мрачные меня одолевали
С недоуменьем вместе: "Ну кому я помешать сумел?
И кто столь необычным способом решился
Мне там за что-то отомстить? Не понимаю!.."
Я, кстати, разглядеть, по сути, так и не успел,
Что за подарочек влетел в моё окно?
Причём, подарок тот немалым весом обладал,
Я помню же, как сильно содрогнулся дом.
Там килограммов сорок было, как не пятьдесят,
Считай, мешок цемента сдуру залетел,
Огнём объятый. И кому под силу
Бандурину такую зашвырнуть в окно?
А рёв, что нападение сопровождал?
Он мне звучание авиабомб напомнил
Который в хрониках войны Великой
Мне доводилось слышать в телевизоре не раз.
Ну, в самом деле, ведь не с самолёта ж
Мне сбросили подарок тот, нехорошо шутя?
Не велика ли честь? И смысла ни на грош
Не вижу я, как только мозг ни напрягай.
- Здаров, сосед! - раздался зычный рык
Над ухом у меня. Невольно вздрогнул я,
Стараясь разглядеть во тьме,
Кто среди ночи мог почтить меня своим вниманьем?
- Что? Покурить решил? - продолжил гость.
Физиономия небритости давнишней
Из мрака проявилась, и сочетанье странное
Глазам моим явилось вокала столь могучего
С тщедушным телом. Сам "вокалист", к тому ж,
едва держался на ногах.
- Да не курю... - Я вяло отмахнулся. - До того ли мне?
Горю...
- Ой, не скажи! - мой гость охотно тему подхватил,
Про то, что трубы выгорают. Но я бесцеремонно
Его намёки про "занять-налить" пресёк:
- Да ты не понял: Дом у меня горит! Пожар! -
Махнул назад рукой я на своё жилище.
- Иде? - тот удивлённо огляделся, щурясь.
Я с чувством произнёс: - Да ты ослеп, никак?
Он сфокусировал свой мутный взгляд с трудом на мне:
- Ты б часом лихо не будил бы, блин... Артист!..
И, обречённо отмахнувшись, он побрёл,
Сквозь зубы бормоча: "Вот понаедут, мать иху яти..."
И, всё ж, не утерпел и рявкнул издалёка:
- Закусывать артистам тоже не помеха!..
Да, было бы смешно, как не было бы так печально:
Нашёл кому сказать! Ведь вся округа знает,
Что не подвержен я подобному греху,
На что у всех одно определенье: дурь!
Или больной. Да наплевать! Пусть как хотят
Мне кости намывают. А мне и так неплохо.
Вот только... Мельком глянул я на дом,
И непонятное меня объяло беспокойство.
Причины поначалу я не осознал. Потом дошло:
Дом не горел! Не видно в окнах было сполохов ужасных
И дым не валит из щелей, как представлялось мне.
Нет ничего! И даже свет всё так же теплится в прихожей.
Его гасить не стал я, ретируясь, чтоб ненароком шею
Не свернуть, спускаясь по ступенькам разномастным.
Про те ступеньки песнь особая: в гробу тот мастер
Уж, видимо, не раз перевернулся от "похвал" моих!
Но это - лирика... Тогда неясно, что же среди ночи
Я делаю на улице, кормя бесценною кровинушкой своей
Несметную ораву комаров? И получается, совсем не зря
Телегу на меня сосед катил, закусывать советуя хоть иногда?
Но ведь не пьян же я, в конце концов! Я видел сам,
С какой охотой старенький диван мой пламя пожирало,
Грозя на стены перекинуться. Уже занЯлись занавески...
(Ну, если можно так назвать обрывки простыней,
Которыми я окна закрывал от любопытных глаз
В ночное время.) Что сказать? Упавший было духом,
Я вмиг приободрился, и с воодушевленьем дверь
В избу входную распахнул и... замер на пороге.
Картина, что узрел я, не могла испортить
Но и улучшить настроенье тоже не смогла.
Как в книгах пишут? Оцепенел я, задержал дыханье
В опасливом недоуменьи: "Что это, блин, за хрень?"
Дивана не было. На месте том пузырилась,
Напоминающая видом чёрную икру, ячеистая масса,
С той разницей, что каждая её "икринка"
Размером превышала мяч футбольный!
Со звуком тихим: "Пок!" "икринки" лопались активно,
И тут же, на замену им, десятки новых быстро вырастали.
Но в целом масса та по комнате не расползалась,
Не превышая габаритов бывшего дивана моего.
И создавалось впечатленье, что подозрительное Нечто
Пузырится в объёмистой невидимой кастрюле...
Я, вероятно, минут пять так неподвижно пребывал
В каком-то ступоре, не зная, как мне поступить?
Не то опять бежать, покуда гадость эта на меня
Не вздумала наброситься, не то внимания не обращать
На гостью нежеланную. Иль гостя? (Кто там разберёт?)
Ведь, видимо, из-за неё пожара в доме не случилось?
"Не обращать внимания"! Легко произнести!
Когда в ту сторону один лишь только взгляд
До нервного доводит до озноба, не смотря
На, якобы, заслуги на её в спасеньи моего жилища!
И только тут я вдруг сообразил, что лечь теперь
Мне просто некуда! Изба моя особенным изыском
Ничуть не отличалась в меблировке: стол,
Возле него - расшатанных два стула, в обязанность которых
Роль для одежды вешалки входила постоянно.
Ну, был ещё диван, где меня Муза часто посещала.
(Вы не подумайте чего дурного, я говорю
О вдохновении в своих писательских потугах).
Ну, вот ещё на столике отдельном, нАспех
Сколоченном из досок кое-как, плита
Ютилась электрическая с чайником чумазым,
ВидЫ видавшим с дедовских войны времён.
Пожалуй, всё. Представить, думаю, несложно
Бардак хронический берлоги холостяцкой.
Теперь, однако, в этот мир такой нехитрый
Проникло Нечто и его характер странный
Определить ещё мне предстоит. Но сейчас
Особого желанья - ни на грош. Хотелось спать
Неимоверно! Сон как-то сразу навалился.
Оно понятно: пред этой самой свистопляской
Я собирался отойти на боковую, только встал,
Чтоб записать... Но я о том, кажись, упоминал...
Мысль стала путаной и голова совсем тяжёлой...
Неужто мерзость та столь усыпляюще влияет на меня?..
Мысль до конца додумать просто не хватило сил.
Я побросал свои пожитки там же, где стоял,
Сел на ближайший стул, придвинулся к столу
И голову тяжёлую на руки просто уронил...
(Продолжение следует)
|