Часть первая, скорее комическая
Гай Юлий Цезарь, император,
К тому ж пожизненный диктатор,
Пройдоха, бабник, мот, пьянчужка,
Сверх меры выпил на пирушке.
Его дружки видали виды
(на мартовские пили иды),
Но перебрали в этот раз,
Хоть каждый выпить был горазд.
И вот пошли хмельные речи,
Все стали Цезарю перечить,
Поставили ему на вид,
Что с Клеопатрой, дескать, спит,
Что землю делит точно Гракх,
Что ходит в красных сапогах,
И даже в диадеме вроде
Замечен был при всем народе!
- А тот, Мамурра, вор, снабженец,
Не твой ли, Цезарь, выдвиженец?
А Марк Антоний, полный бездарь,
Твой консул-ставленник, о Цезарь!
Такие раздавались крики
Насчет "антинародной клики".
Тут Цезарь начал лютовать:
Грозился всех поубивать,
Замкнуть в глуши пантикапейской,
Иль сбросить со скалы Тарпейской,
Отдать на растерзанье тиграм
И утопить в глубоком Тибре.
- А вас, Гай Кассий и Марк Брут,
Я завтра же отдам под суд!
И с вами, милые ребята,
Сошлю, угроблю полсената! -
Нетрезвый Цезарь возопил
На тех, с кем только что он пил.
И так твердя "сошлю, сгною!",
Пошел искать жену свою,
Жену свою (причем, заметьте,
последнюю, по счету - третью).
Известно, впрочем, что жена
(Кальпурнией звалась она)
Сидела дома у окна,
Одна как перст, совсем одна,
Шерсть, как положено, сучила,
На мужа злилась и грустила.
Вот пьяный Цезарь в дом заходит
И в ярость женушку приводит.
- Опять ты пьян, владыка мира,
И на бровях явился с пира!
Опять без совести, без меры,
Якшался с жрицами Венеры,
Опять таскался к кобылице,
Египта, мать ее, царице!
Подумать только - "спит с царицей"!
А что ж с женой тебе не спится?
Жена твоя из благородных,
Умна, красива и дородна,
И мне стесняться нет резона:
Я - дочь Кальпурния Пизона!..
Пошла б я лучше под венец
За Цицерона, он - вдовец,
К тому ж известнейший оратор,
Не то, что ты - алкаш-диктатор!
Марк Туллий всё еще красив,
Не худ, как ты, и не плешив!
Сказав прочувствованно речь,
Жена позволила прилечь
Державы римской властелину
И помассировала спину
(и прочие места ему,
Отцу Отечеству всему).
А Цезарь, мрачно наблюдая,
Что делает жена младая,
Не очень связно говорил:
- Оставь, Кальпурния, нет сил
Сейчас терпеть твои капризы...
Хоть ты Кальпурния, да Пиза...
Но Клеопатру я люблю!
Тебя же... в Пизу я сошлю,
И будешь слать гонцов... из Пизы...
Сними-ка лучше эти ризы...
А твой оратор... он с календ
Стал стопроцентный импотент...
Тут Цезарь громко захрапел
И спал, пока петух не пел.
...А Брут и Кассий той порою
За Эсквилинскою горою,
Внеся в общак по рублику
На дело (res) и публику,
Тайком опохмелилися,
Ладком договорилися:
В сенате Цезаря пришить,
Дабы от власти отрешить.
И разошлись они чуть свет,
Чтоб наточить кинжал-стилет.
***************************************
Часть вторая, скорее трагическая
Вот петухи заголосили
И иды марта наступили.
Гай Юлий быстро принял ванну
В своем большом покое банном.
К нему Кальпурния вбегает,
Его в сенат не отпускает.
Дурным предчуствием полна,
- Останься здесь,- твердит она,-
Родные лары и пенаты -
Не уголовники сената.
Работ общественных фанат,
Не уходи, прошу, в сенат.
- Оставь,- ей шепчет триумфатор,-
Я, Пиза, всё-таки сенатор.
Во славу Юлиева рода
Тружусь для римского народа.
Мой гений не удержишь втуне,
Ступай, мой свет, молись Фортуне...
...А то, что плел я о царице,
Так это вздор и небылицы...
Опохмелился наш герой
Прохладной утренней порой.
Болела страшно голова.
"Кальпурния, жена, права:
Не надо мне идти в сенат -
Там смерть за пазухой таят.
Но я пойду и я успею
Дойти до курии Помпея!
Иначе римский наш народ
Меня трусливым назовет,
И что боюсь - в народе скажут -
Я статуи Помпея даже."
(народ,как водится, забыл,
кто под Фарсалом victor был,
а кто конец нашел свой вскоре,
от Цезаря сбежав за море).
Надев на тогу плащ небрежно,
С супругой он простился нежно.
(А что Кальпурния, жена?
Грустить ей снова у окна.
Вернется муж, да не живой,
И, значит, быть жене вдовой).
...Итак, пошел наш Председатель
В сенат, вдруг видит: прорицатель
Крадется медленно, бочком,
За угол, скрыться чтоб молчком.
- Э нет, провидец, погоди!
Ты от меня не уходи.
На днях ты мне, продувшись в карты,
Смерть предрекал на иды марта.
Что ж, иды марта наступили,
А я, как видишь, не в могиле.
- Да, Цезарь, иды-то пришли,
Но кто сказал - они прошли?
- Иди ты к вОронам, мудрец!
- Иду (но близок твой конец!)...
...Уж рядом курия сената,
Где тога мечется Лената
(тот выступает, как проситель,
на деле ж он - осведомитель,
и на табличках он принес
на заговорщиков донос):
- Прочти прошенье в этот раз!
- Прочту, Ленат, но не сейчас!
Путь завершен. Пришел диктатор
На заседание сената.
"Не различить: где маски, лица,
Я здесь не veni, vedi, vici!"
- Привет, отцы! Начнем наш труд.
За дело, Кассий..., и ты, Брут...
Что было далее - известно,
Брутально и неинтересно.
|
