Бубнит, шелестя бумажками,
бесстрастный затем и призван:
"Влюбийство. Особо тяжкое.
С особым ещё цинизмом".
Он чмокает зубом, морщится,
подëргиваясь от боли.
В углу шелестит уборщица,
сочувствуя женской доле.
Не спорю. Разбита вчистую,
припёрта я к стенке фактами,
а в памяти – лишь лучистые
глаза его артефактовы. |
