Там, где небо дождями расколото,
а монеты встают на ребро,
где все знают: молчание – золото,
а в ходу все равно серебро,
мы столкнёмся в дверях таверны,
ожидая совсем других,
и в дрожании свеч неверном
я отмечу изгиб руки,
алебастр изящных пальцев,
шеи трепетный поворот,
грацию танцовщицы сальсы,
обжигающую народ.
Искры высекут взгляды-шпаги:
резкий выпад, укол, туше́,
и, пройдя друг от друга в шаге,
мы простимся навек уже.
|