Всё равно ты не слышишь, всё равно не услышишь ни слова, всё равно я пишу, но как странно писать тебе снова, но как странно опять совершать повторенье прощанья. Добрый вечер. Как странно вторгаться в молчанье… … Сохраняю твой лик, устремлённый на миг в безнадежность, — безразличный тебе — за твою уходящую нежность, за твою одинокость, за слепую твою однодумность, за смятенье твоё, за твою молчаливую юность… …
(Иосиф Бродский. Письмо к А.Д.)
письма...
Облетают с деревьев сожжённые бурые листья, -
я сижу и пишу свои горькие поздние письма,
вместо синих чернил в них бессильные тихие слёзы,
между горестных строчек – вопросы, вопросы, вопросы…
На которые, знаю, не будет прямого ответа —
я себя от тебя отделяю смертельным стилетом,
четвертую себя на листках папиросной бумаги, -
на тропе нашей торной зигзаги, зигзаги, зигзаги…
Ты вмерзаешь в броню, обрастая холодной преградой,
не растопишь тот лёд даже чистой сердечной балладой, -
обесславят виной — расчехлят заскорузлые мысли,
упрекая словами без смысла, без смысла, без смысла…
Нет амнистий сердцам от манерности высокопарной
обречённым на смерть легендарным Иванам да Марьям,
потому что казнить — не помиловать. Ноющей болью
за провинность чужую по кро́ви… по крови, по крови...
Ты забудешь…не знаешь, не веришь… не надо мне верить,
письма — ветер…срывающий с пе́тель закрытые двери.
Если так безрассудно срастались, сплетались с тобою, -
отзывается вечность любовью, любовью, любовью…
Послесловие:
Bryan Ferry & Todd Terje — Johnny & Mary…Иван да Марья
* стиле́т (итал. stiletto от лат. stilus — «палочка для письма», «острый стержень») — колющее холодное оружие, кинжал итальянского происхождения. Нашёл распространение с начала XVI века, во времена Ренессанса, однако был известен и ранее. Предшественником стилета является так называемый «кинжал милосердия», или мизерикорд (фр. miséricorde), использовавшийся для добивания противника и в случае борьбы в доспехах. Малые размеры, удобная форма и отменная острота позволяли ему наиболее легко проникать сквозь сочленения рыцарских доспехов, между чешуйками панциря или кольцами кольчуги, тем самым прекращая мучения раненого умирающего воина.
