Я бедный скиталец, забывший признанья в любви,
из глотки моей — лишь невнятные сиплые звуки, –
терзаясь в ловушках волнующих встреч визави́,
я вижу, как ты обречённо страдаешь — от скуки.
Так есть — извини… Ну, а что мне тебе предъявить?
Бродяжью судьбу? Пропылённый на трассах баул?
Ведь с ним я петлял, как бивачный босой кармелит,
в метели и зной, где и ли́ха, и страха хлебнул!
Теперь в глубине моей — глыба из мёртвого льда.
Но вижу тебя — пробивает… Я чувствую треск, –
так кро́шится лёд, растворяясь внутри — без следа,
лишь режет глаза, словно и́зморозь, матовый блеск...
И ты для меня — волшебство, мой утраченный рай, –
припомнить слова? Вот бы вспомнить уменье любить!
Слова — пустота, – мне бы сердца алмазом сверкать
и губ смаковать вожделенных миндальный лафи́т.
В моменты любви ты, как вспышка нейтронной звезды,
волной световой побеждаешь мой внутренний мрак, –
тебе я доверил от жизни бродяжьей бразды,
чтоб ты излечила хронический мой депресняк.
Когда я воспряну, — расправлю широкую грудь
и вспомню, где бросил свой меч — дорогой кладене́ц,
решительно знаю — приспичит за двери шмыгнуть, –
услышу вослед с облегченьем: "Прощай, молоде́ц!"
Проронишь слезинку, её промокнё́шь рушником, –
повесишь потрет, чтобы и́зредка с грустью смотреть….
….Вот тут я проснусь, распластавшись во по́ле ничком,
с баулом дорожным, в котором — нехитрая снедь…
Послесловие:
* лафи́т (точнее, Шато Лафит, фр. Chateau «Lafite-Rothschild») — французское красное вино бордоского типа из округа Медок, подаётся слегка подогретым.
Antonio Vivaldi — Stabat Mater for Alto solo RV 621 Sytse Buwalda, alto Netherlands Bach Collegium Pieter van Leusink, conductor VII. 2000 Сыце Бувальда (голландский контртенор); Высшая школа Баха в Нидерландах; дирижер Питер ван Лейсинк; июль 2000 г.
1. Stabat Mater (Стояла Мать) 2. Cuius animam (Чья душа) 3. O quam tristis (О, как грустно) 4. Quis est homo (Кто человек) 5. Quis non posset (Кто не смог) 6. Pro peccatis (За грехи) 7. Eja Mater (Эйя Матер) 8. Fac ut ardeat (Заставь его гореть) 9. Amen (Аминь)
Post scriptum: "пропылённый"… навевает…
Целуя знамя в пропылённый шёлк и выплюнув в отчаяньи протезы,
фельдмаршал звал: «Вперёд, мой славный полк! Презрите смерть, мои головорезы!»
Измятыми знамёнами горды, воспалены́ талантливою речью,
расталкивая спины и зады, — одни стремились в первые ряды
и первыми ложились под картечью.
Хитрец и тот, который не́ был смел, не пожелав платить такую цену, –
полз в задний ряд, но там не уцелел: его свои же брали на прицел
и в спину убивали — за измену.
Сегодня каждый третий — без сапог, но после битвы заживут как кре́зы.
Прекрасный полк, надежный, верный полк — отборные в полку головорезы!
А третьи и средь битвы и беды старались сохранить и грудь, и спину —
не выходя ни в первые ряды, ни в задние, но, как из-за еды,
дрались за золотую середину.
Они напишут толстые труды и будут гибнуть в рамах, на картине, —
те, кто не вышли в первые ряды, но не́ были и сзади — и горды,
что честно прозябали в середине.
Уже трубач без почестей умолк, не слышно меди, тише звон железа…
Прекрасный полк, надёжный, верный полк — отборные в полку головорезы.
Но нет, им честь знамён не запятнать — дышал фельдмаршал весело и ровно.
Чтоб их в глазах потомков оправдать, он молвил: «Кто-то должен умирать,
А кто-то должен выжить, безусловно!»
Пусть нет звезды тусклее чем у них — уверенно дотянут до кончины,
скрываясь за отчаянных и злых, последний ряд оставив для других,
умеренные люди середины.
В грязь втоптаны знамёна, славный шёлк, фельдмаршальские жезлы и протезы.
Ах, славный полк!.. Да был ли славным полк, в котором сплошь — одни головорезы?!
