* * *
Тот старый дом
без окон и дверей,
полвека обдуваемый ветрами.
Давно хожу
вокруг него кругами…
Забор из полусгнивших горбылей;
в пустом дворе
пустая конура,
и тишина звенит в пустом сарае.
И где же, где же
эта дверь входная?
Она ж была, уверен я, вчера…
Ходи кругами вечность –
проку нет.
Я раньше в этот дом входил без стука –
теперь же тишина
и нет ни звука –
и так на протяженье лет и лет…
* * *
Устал я...
Присяду на камень.
Поставлю с грибами пестерь
у двери, забитой доскАми.
Нет входа в забытую дверь…
Наверно, прошло больше года,
как люди из дома ушли.
Разбита калитка у входа,
крыльцо в жёлто-серой пыли.
И дом позабыл о недавних
хозяевах.
Тихо заглох…
На стенах из брёвен и ставнях
местами виднеется мох.
За домом бушует малина.
Она пробралась и во двор,
и стебли свои – вот дурнина! –
протягивает чрез забор.
А птиц в огороде!
Без счёта…
Всё лето, наверно, живут.
Дождутся на юг перелёта –
весной же в обратный маршрут.
А раньше в скворечнях, наверно,
гнездились одни воробьи…
А нынче скворцы правомерно
вселились в жилища свои.
Стремительно всё одичало!
Как скора природы рука!
Ну что ж, это только начало…
Суровые ждут нас века…
Пора…
Отдохнул я немного.
Домой я, пожалуй, пойду –
окольной обратной дорогой
к родному до боли гнезду…
* * *
Ночь пришла и упала
на траву пустырей.
Я стою, как бывало,
у знакомых дверей.
Беззаботное детство
в этом доме прошло.
Я пытаюсь вглядеться
в темень через стекло.
Ничего мне не видно –
ни теней, ни огня.
И немного обидно
стало мне за меня.
Чьё же это жилище?
Может, брошенный дом?
И не спросишь, не взыщешь
ни сейчас, ни потом…
Постоял я у окон
и "прощай!" прошептал,
и всплакнул ненароком –
видно, старый я стал…
|
