Муза! Гермеса восславим, рожденного Майей от Зевса! Благостный вестник богов, над Аркадией многоовечной И над Килленою царствует он. Родила его Майя, Нимфа, достойная чести великой, в любви сочетавшись С Зевсом-Кронионом. Сонма блаженных богов избегая, В густотенистой пещере жила пышнокудрая нимфа. Там-то на ложе всходил к ней Кронион глубокою ночью, В пору, как сон многосладкий владел белолокотной Герой. Втайне равно от богов и людей заключен был союз их. Время пришло, — и свершилось решенье великого Зевса: Сын родился у богини, — ловкач изворотливый, дока, Хитрый пролаз, быкокрад, сновидений вожатай, разбойник, В двери подглядчик, ночной соглядатай, которому вскоре Много преславных деяний явить меж богов предстояло.
Гомеровы гимны — III. К Гермесу. Автор Гомер, пер. Викентия Вересаева.
На заре очень древнего мира. Гермес и лира. Моя Эллада...
На заре очень древнего мира, в череде удивительных дней Изготовлена звонкая лира, родилась и поэзия с ней...
Случай был с этой лирой курьёзный: сын у Зевса родился — Гермес, И такой был малыш несерьёзный, что сбежал во младенчестве в лес!
Майя дитятко спать уложила, как хорошая добрая мать, И сама отдохнуть там решила: надо ж ей хоть немного поспать. А ребёнок пелёнки распутал и покинул свою колыбель, Не потративши лишней минуты, ибо видел он ясную цель: Вкусных ягод найти и отведать, надоело ему молоко, Слышал в гроте он взрослых беседы и решил, что найдёт всё легко!
За пределами тёмного грота мир прекрасным казался ему: Зрил младенец мальчишку Эрота, тот летел, направляясь к холму. Красотою своей удивляла вся природа Земли малыша: Вот лисичка вдали пробежала, мимо ёжик протопал, шурша… Но младенец — ребёнок Зевеса и с рождения многое знал, По зелёной тропинке из леса, он к равнине тогда пошагал, И узрил на огромной равнине несчислимое стадо коров, Пусть животных не видел доныне, но уже на деянья готов.
Обладая божественной мощью даже в маленьких тонких руках, Двух коров он убил прямо в роще, и задумался там о кишках… Их промыл он в источнике рядом и забрал почему-то с собой, Он не знал, для чего это надо, наслаждаясь водой голубой,
Мысль ребёнка к проказам тянулась, да ещё тут сорока трещит, Вдруг ножонка за панцирь запнулась — черепаший покинутый щит, Вмиг младенец придумал забаву, натянувши на панцирь кишки! Наигрался звучаньем на славу, демонстрируя ловкость руки. И закинув игрушку за спину, он кишкою её привязал, Так вернулся опять на равнину и… огромное стадо угнал!
Знал младенец про дивное стадо, что хозяином был Аполлон, И, представивши брата досаду, захихикал проказливо он. Скрыл добычу в горе над рекою, ловко в грот загоняя коров — Но следы показали такое, будто стадо покинуло кров: Он, кишки применив, как верёвки, всех коров привязал за хвосты, И единым движением ловким скот втянул он под сень темноты…
Аполлон, сильным гневом пылая, вмиг к ответу младенца призвал, Тот заплакал, и всё отрицая, на пелёнки тотчас показал. Но разгневанный Феб, не поверив, пригрозил отстегать хитреца, И желая возврата потери, обещал потревожить отца!
Хитрый мальчик, с открытой насмешкой, рассказал, как он спрятал коров, И с притворной, испуганной спешкой проводил брата в гору под кров. А пока Аполлон удивлялся, выгоняя коров из горы, Он на лире своей упражнялся, проявляя искусство игры…
Слыша дивные громкие звуки, подошёл к малышу Аполлон, Взял игрушку в могучие руки, ибо музыкой был поражён! Попросил он у мальчика лиру, стадо щедро отдав за неё, С лирой Феб стал желаннее миру, проявляя искусство своё…
… А его хитроумный братишка об игрушке ничуть не жалел — Вмиг придумал свирель шалунишка и на ней виртуозно свистел...
