У нас стояла в зале ёлка,
Мигали лампочки на ней.
Я напивался втихомолку,
И становился всё грустней.
Жена уставилась в окошко,
С тоской в него уткнула нос.
Мне стало жаль её немножко,
Но тут явился Дед-Мороз.
За ним ввалилась свита гордо:
Была Снегурка в юбке мини,
И Обезьянка с красной мордой,
И даже Зайчик с носом синим.
У нашей перманентной ссоры
Нарушен был привычный ход.
Забыв взаимные укоры,
С женой мы встали в хоровод.
А Бык, успев подраться где-то,
Попозже остальных пришёл.
Пропев про ёлочку куплеты,
Мы все направились за стол.
Я после первых двух стаканов,
Повёл себя неадекватно,
Принявшись тискать Обезьяну.
Что дальше началось - понятно...
Жена с Быком уселась рядом,
Тот возбудился моментально,
Её пронзая жарким взглядом.
Они уединились в спальне.
Я в дверь стучал, крича угрозы,
Метал в них и огонь, и воду,
Пил вместе с Дедушкой-Морозом.
А дальше - только эпизоды:
Дым коромыслом, крики, визг.
Инстинкты заслонили разум.
Совсем легко напиться вдрызг,
Но протрезветь непросто сразу.
Не в силах совладать с Быком,
Стал впечатлительным я слишком.
Мне показалось, что тайком,
Смеялся надо мной Зайчишка.
Ему устроив прессинг жёсткий,
И остальным не дал я спуску.
Помял Снегурочке причёску,
Порвал на Обезьянке блузку.
Снегурка очень огорчилась,
Взял посох в руки Дед-Мороз,
Тут ёлка под ноги свалилась.
Мне очень нелегко пришлось.
Звенела, падая, посуда.
По рёбрам чувствуя пинки,
Я не надеялся на чудо -
Руками прикрывал виски.
В глазах густел цветной туман.
Очнулся я в кабине лифта,
Где кайфовал, как наркоман,
Держа в руках какой-то лифчик.
При этом был в одних трусах,
В ботинках на босую ногу.
Гостей разнёс бы в пух и прах,
Когда бы их догнал. Ей-богу!
Я не хотел казаться нежным,
Но чувство меры потерял.
Теперь на каждой Бабе Снежной
Я этот лифчик примерял.
Под утро был уже в "ментовке",
Теперь пора и отдохнуть.
Хотелось бы вот так же ловко,
На Старый Новый Год кутнуть!
|
