. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Позор тебе, злобный Герасим, что зверски замучил Муму! Маньяк социально опасен и должен быть брошен в тюрьму. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Народную скорбь не измерить. Дадут паровозы гудок. Пойдут пионеры на берег и спустят на волны венок. Рассвет загорается, рдея, заря над планетой встаёт. Погибла Муму от злодея, но песня о ней не умрёт!
("Капитан Немо"(с); народный поэт. Баллада о Муму. 2001г.)
МУМУ (по И.С. Тургеневу)
На Осто́женке древней Москвы (больше века мину́ло с тех пор!),
в подневолье, среди крепостных, подметал старой ба́рыни двор
здоровяк нашей русской земли. Правда, был он глухим и немым.
Средь лопат его будни текли, в послушании — незаменим, –
с превеликим усердьем служил...так, в заботах, неслось бытиё.
От хозяйкиных "немощных" сил натерпелась вся че́лядь её...
Был Герасим в Татьяну влюблён и о свадьбе тайком помышлял,
всё попортил алкаш Капитон — инспирирован пошлый скандал,
и замкнулся Герасим в себе, лишь мычал сокрушённо: му-муу-у...
Как пожа́литься в тяжкой судьбе, коль глухой не обучен письму?
Только красный бумажный цветок он сумел от тоски смастерить,
и, в Татьянин зайдя закуток, ей вручил меж стиральных корыт.
Потащился к знакомой реке горевать в окруженья лягу́х,
но увидел щенка в ивняке, был он в липком репье, вислоух...
От эмоций сдавило в груди, и, схватив беззащитный комок,
бросив лодку свою назади́, с ним в подвальную келью побёг.
Дворник с ласковой пёсей Муму стали жить, от прислуги таясь,
только кто ж крепостному ему разрешит ту сердечную связь?!
С собачонкой случился курьёз — огрызнулась на барыню та,
взбеленилась старуха всерьёз, предъявив волевой реприма́нд, –
приказала: собаку долой с глаз её оскорблённых убрать!
И поплёлся Герасим домой, завалился, как куль на кровать,
думу тяжкую думать в ночи́: как не выполнить ейный указ?
Жисть холопская: не щебечи́! ведь злодейка шельму́ет зара́з...
Остракизм претерпев до утра, облачился в парадный кафтан
и поплёлся с Муму к поварам... Выпил квасу холодного жбан.
Накормил щами псину свою, чтоб не совестно было губить:
"Коль хрычовка велела — убью...жалкий смерд не достоин любви", –
видно думал бесправный немой, подбирая массивный кирпич,
не усёк, обливаясь слезой, что есть силушка барской опри́чь.
Не проснулась ево́на душа, оставалась, наверно, глухой...
Шёл и плакал бугай, не спеша, вёл собачку и тряс головой, –
видно что-то скрипело внутри, может сердце, а может квасо́к.
Встрепенулись окре́ст сизари...шелестел с укоризной лесок...
Только будучи в центре реки поглядел он несчастной в глаза,
заарканив плитняк мастерски. Если б мог бы, наверно, сказал:
"Жизнь не сахар — погибель не чай...не серчай, моя пёся, прости..." –
но убийственно глухо мычал и дрожащий комок... отпустил!..
Ночь плыла...и меж звёздных орбит восседал Мировой Властелин,
а Герасим не смог позабыть потрясённых собачьих масли́н...
Бросив барский постылый приют, он в деревню родную убёг
от стыда, что любовь предают... Как же фа́тум сердя́ги убог!
Жил бобы́ль в одинокой избе... ни детей, ни жены... ни собак...
Не ходил ни к кому... И к себе не впускал любопытных зевак.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я всё это пишу почему?.. где Тургенев... а где Крымский брод...
Вам отечество — та же МУМУ, что смиренно заклания ждёт.
Совершается братская три́зна — ренегатство, как базовый мем!
Обречённо стена́ет отчизна... а Герасим-народ — глух и не́м...
Послесловие:
Картинка — коллаж из сцен художественного фильма 1959 года Анатолия Бобровского и Евгения Тетерина
по одноимённой повести Ивана Сергеевича Тургенева«МУМУ»; в роли Герасима — Афанасий Кочетков.
Эдуард Асадов — Пока мы живы (читает АнатолийСупрунюк)
Марина Цветаева. Диалог Гамлета с совестью
— На дне она, где ил и водоросли… Спать в них ушла, — но сна и там нет! — Но я её любил, как сорок тысяч братьев любить не могут! — Гамлет!
На дне она, где ил: Ил!.. И последний венчик всплыл на прире́чных брёвнах… — Но я ее любил как сорок тысяч… — Меньше, всё ж, чем один любовник.
На дне она, где ил. — Но я её — (недоумённо) любил??
