Слыхать издалека
журчанье родника.
Источник за водичкой приглашает
в овраг, где с высоты
есть спуск через кусты
туда, где осы над водой летают.
В овраге тишина
в любые времена.
Лишь иногда заряночку услышишь
и писки комарья
над руслицем ручья,
да зашуршат средь палых листьев мыши.
В овраге целый день
от стен заросших тень.
А к вечеру ещё темнее стало.
Вдруг, выпучив глаза,
спустилась вниз коза.
Животное, наверно, заплутало…
На небе облака
подсвечены слегка
светилом на далёком горизонте.
Густеет темнота.
Какая красота!
Как в лучших из стихов Шарлотты Бронте.
* * *
С.Крюкову
Зимой суровой в лесопарке
однажды оказался я
в раздумьях: пробежаться жарко.
(Толста шубеечка моя).
Но манит, манит в дебри тропка.
Трусцой, наверно, пробегусь
с достоинством и неторопко,
от мыслей мрачных отвлекусь,
труша повдоль ручья кривого,
любуясь гулким карстом лип,
боясь удава снегового.
Там, вдалеке, ручья изгиб,
за ним просветы в кронах сосен.
О, как возвышенны они!
Жаль, лес в тот день был безголосен
и так же нем в другие дни.
Но ничего...
Приду весною
послушать песни разных птиц
и что-то сдеется со мною:
я упаду пред лесом ниц...
Напьюсь холодненькой водицы
из говорливого ручья
и вытру мокрые глазницы.
И воспарит душа моя...
* * *
За водой
(по Роберту Фросту. Перевод)
Иссяк колодец у дверей.
Пришлось нам с банкой и ведром
через поля идти к ручью,
что возле леса, за бугром.
Осенний вечер был хорош,
хотя и холод пробирал.
Над нашим полем и леском
закат вечерний догорал.
Ни птиц в лесу, ни ветерка;
деревья зябнут без листвы.
Восходит ранняя луна.
Среди густой сухой травы
нас гномы прячут от луны,
но мы бегом бежим вперёд
туда, где наш лесной ручей
в ложбине за бугром течёт.
Бежим вдвоём, рука в руке,
и слушаем, когда же звук
ручья раздастся в тишине,
но слышен только сердца стук.
Но чу! Не там ли, где овраг,
блеснуло что-то, как клинок.
Сверкая лунным серебром,
ручей струится в бочажок.
|
Одно только это слово чего стоит. Буряковская "Собачька" отдыхает...