Whilst I alone did call upon thy aid,
My verse alone had all thy gentle grace,
But now my gracious numbers are decayed,
And my sick Muse doth give another place.
I grant (sweet love) thy lovely argument
Deserves the travail of a worthier pen,
Yet what of thee thy poet doth invent
He robs thee of, and pays it thee again:
He lends thee virtue, and he stole that word
From thy behaviour; beauty doth he give,
And found it in thy cheek; he can afford
No praise to thee but what in thee doth live.
Then thank him not for that which he doth say,
Since what he owes thee, thou thyself dost pay.
Подстрочный перевод А. Шаракшанэ:
Пока я один взывал к твоей помощи,
мои стихи одни воплощали все твое изящество*,
но теперь мои изящные стихи в упадке,
и моя больная Муза уступает место другому.
Я признаю, любовь моя, что твоя милая тема
заслуживает труда более достойного пера,
и все же, что бы о тебе ни сочинил поэт,
он все ворует у тебя, а потом возмещает тебе же:
он наделяет тебя добродетелью, но само это слово он украл
у твоего поведения; он придает тебе красоту,
но он лишь нашел ее в твоем лице [щеке]; он не может воздать
тебе никакой хвалы, кроме повторения того, что уже в тебе живет.
Поэтому не благодари его за то, что он говорит,
поскольку то, что он должен воздать тебе, ты платишь сам.
---------
* Другое возможное прочтение: "...одни пользовались твоей
благосклонностью".
Авторизованный перевод:
Когда я был с тобой наедине,
Являлась Муза преданной слугой
И сонм стихов дарила щедро мне —
Но ныне ей, уставшей, мил другой...
Ты заслужил достойного пера.
Другой поэт — искусен и мастит:
Твой дар, что позаимствовал вчера,
Он в целости сегодня возместит.
Понаторев на прибыльной татьбе,
За плагиатом спрячет божество —
Но кроме качеств свойственных тебе
Нет ничего в творениях его.
...Сам у тебя в долгу хвалой: она
Тобой уже оплачена сполна.
|
