Держа у виска воронёную сталь,
Россия, презрев христианства мораль,
В отчаянье смыть свой кровавый позор,
Суровый, предсмертный ведёт разговор.
- Скажи, почему мой Великий народ
Так терпит на шее ублюдков и сброд?
За что, порождённая Киевом Русь,
Я ныне в оковах предательских бьюсь?
В истории горечь и радость нашла:
Величием новых земель приросла.
За что раздробили на части меня
Предатели, бросив в горнило огня?
Я грудью старалась детей прокормить,
От жизни такой, право, хочется выть.
Всю высосал грудь обожравшийся клоп,
Стараясь набить только собственный рот.
И пиром весёлым зажралась чума,
По горло я крови хлебнула сама.
Гремит «хулиганчика» пошлый куплет,
Как будто мой бюст до бесстыдства раздет.
За корысть, за злато запродали стыд.
А девичья гордость развратом смердит.
За что же историю нашу кроят?
Бандит вырастает из наших ребят.
Презренье к отцам – ох, уж это старьё!
Из наших детей вырастает ворьё.
В коррупции вязнет Великая Русь.
О смертности детской судить не берусь.
Мила иностранщина – пицца и грог.
По мне – так милее российский пирог.
Мусолите жвачку и «сникерс», и «марс».
Ах, масло! Ах, «Рама!» Но это же фарс.
Так, может быть, стоит нажать на курок?
Терзания снимет свинцовый плевок...
Ответь пистолета холодная сталь.
- Нет, Русь, погоди, час ещё не настал.
Не весь оболванен российский народ.
Рабочий, крестьянин – твой верный оплот!
И ты погоди, моя Русь, погибать.
Сметёт паразитов народная власть.
сентябрь, 1996 год |
И Русью командует черный тот сброд.
В опале остались и ПРАВДА и ЧЕСТЬ,
Не знаем как долго ярмо это несть...