Ничего не случилось. Выживу. На ветру высыхает слеза.
Буду гладить собаку рыжую и в собачьи смотреть глаза.
Буду петь чуть охрипшим голосом, как летят на огонь мотыльки.
Ничего, что, повиснув над пропастью не коснусь я её руки.
Ничего, что стирается прошлое – словно выдумка завтрашних нас.
Ничего не припомнить хорошего, кроме солнца на дне её глаз.
Ничего, что в полночном изгнании мне не тронуть её волос.
Пересмешником, птицей раненой, танцевать, волоча крыло.
Ничего, что любил её искренне, что проник в закольцованный час;
так всегда провожают на пристани, так хотят насмотреться взапас,
чтобы жить под открытыми звёздами – пока кружится веретено.
Сны становятся чёртовой прозою, т.к. в них больше нет ничего.
匚ㄒ仨卄ㄖ厂尸升中
|
