Песни Давида
Дует ветер с пролива. Тревожно от знойного гула.
Серебристыми листьями манит в Элизиум тополь.
В синих венах гудит раскаленная лава Стамбула.
А в глазах – олеандрами вышитый Константинополь.
Купол храма Софии. Литые кресты колоколен.
Пенят воды Босфора обитые медью форштевни.
Я живу "is tin Polin"**, я просто живу "is tin Polin"**.
Есть один только Город, а все остальное - деревни.
Песнопенье на клиросе. Кажется, ангелы в хоре!
Я делю свой досуг между храмами и кораблями,
Не забочусь о благе других и о Боге не спорю,
И о чем-то серьезном беседы веду с тополями.
Я однажды уеду надолго и памяти руны
Будут мне рисовать силуэты на клочьях тумана.
И в скрипящей кибитке уныло поющего гунна,
И в пропахших кониной чертогах болгарского хана.
И пойдут караваны годов по холмам и равнинам.
По веселью и радости, старости, смерти и боли.
Я когда-то вернусь, но не к юности ветхим руинам.
Я вернусь снова в Город мой: "Tha epistrepso stin Poli"***.
*Tin poli kai ton Kosmo - то же самое, что на латыни "Urbi et Orbi" - "Городу и миру".
** Is tin Polin - на старом эллинском "в городе". Считается, что от этого греческого выражения образовалось турецкое "Стамбул" (Истанбул или Истамбул).
***Tha epistrepso stin Poli - "вернусь в Город", но уже на новогреческом.
Автор текста - Яна Веден.
|
