. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Пойдем, молясь, надев кресты, мы в города и сёла. По-лисьи спрячем мы хвосты: наш образец — Лойола. Хвалу мы богу воспоём и золотом мошну́ набьём, – мы верой заторгуем! Эй, дуйте, дуйте! Кровь и ад! Повсюду свет задуем, и пусть костры горят! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Бог даст, — не смогут сосчитать чудес, творимых адом. Не хочешь нам блага́ отдать — побьём мы землю градом! И раззвоним на весь народ, что сам Христос нам письма шлёт, – мы верой заторгуем. Эй, дуйте, дуйте! Кровь и ад! Повсюду свет задуем, и пусть костры горят! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(из стихотворения «Миссионеры»Пьера-Жана Беранже
в переводе Ирины Гуровой)
про ключик золотой
(продолжение "печали Мальвины")
Я рассказала в прошлый раз про наглость Буратина,
как от шальных его проказ я извелась кручиной, –
мне так хотелось, чтобы он был грамоте обучен,
ведь все Мальвины испокон не любят недоучек.
Когда нахальный Буратин лишился пут опеки,
он, как мираж, промеж трясин слонялся — жулик э́кий!
Там черепаху встретил он — хозяйку пру́да с ряской,
и та ему – за медальон – вручила ключ из связки.
Тот медальончик он стащил из ветхих недр комода,
когда в моём домишке жил, как в масле сыр, полгода.
Я вспомнила, как он твердил про некий ключ и дверцу,
что будто в панцыре Тортилл хранится он... иль в сердце?
Про то ему трещал сверчок запечный, говорящий:
про холст какой-то, котелок... Бубни́л, глаза тара́щил,
что, мол, за дверцей этой — рай для кукол и игрушек, –
там можно петь, плясать, играть, а умным быть не нужно.
Так вот, — тот ключик золотой достался Буратину, –
средь кукол он теперь герой, а не Тортилла в тине.
Но, говорят, что Дуремар про черепашку помнит,
чтобы дешёвый фермуар подсунуть ей в потёмках,
а медальон мой умыкнуть, — он золотой и ценный.
Его я вешала на грудь, кружась на местной сцене, –
в нём фото бабушки моей, и он как талисман мне...
Не знал об этом прохиндей. Но — всё о хулигане.
Пора вам рассказать про рай, как крепнет и разросся
марионеток славный край под прессингом курьёзов.
Сказать, что жизнь их удалась, ей-богу я не вправе, –
всё тот же злющий Карабас в нём ба́лом гнусным пра́вит!
Верте́п свой смог он запереть, шугая кукол монстром,
и свой мирок для кукол впредь зовёт он "ко́за но́стра".
Но как же так, ведь по́лон был надежды светлой дух их?
Нельзя сказать, чтоб стал уныл... но чаянья — протухли.
В них будто вдруг вселился бес тщеславия и чванства,
проснулся склочный интерес к ученьям пуританства…
Сей незатейливый рассказ мне Арлекин поведал, –
он в том "раю" живёт сейчас, служа искусствоведом,
но не брюзжит, доволен всем, с исчадьем ада спелся.
Снискал престиж сере́дь боге́м наш Буратин, повеса...
Мне скорбь свою не описать — сколь мрачен мир для кукол!
И как же жаль, что свой детсад мой глупый друг профукал…
Ко мне вернулся лишь Пьеро, пришёл совсем разбитым,
и выпив целый жбан ситро, шептал мне: извините!
От этих кукольных страстей мне стало очень скверно,
нет, — больше потчевать гостей не стану я.… наверно.
Вот так пришлось мне, отстранясь от хаоса — в затишье,
плевать на жуткий расколбас и кексы печь с кишмишем.
Я, как Мальвина с верным псом, спаслась от оплеу́шин, –
играть с доверьем, как в серсо́? Мне рай на лжи не нужен.
Послесловие:
ПИКНИК — Мы как трепетные птицы
Пьер-Жан Беранже. Ключи рая
Ключи от райских врат вчера пропали чудом у Петра
(всё объяснить — не так уж просто!), Марго, проворна и смела,
в его кармане их взяла. «Марго, как быть? Не олухом же слыть.
Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.
Марго работой занята́: распахивает в рай врата
(всё объяснить — не так уж просто!), ханжи и грешники гурьбой
стремятся в рай наперебой. «Марго, как быть? Не олухом же слыть.
Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.
Магометанин и еврей спешат протиснуться скорей
(всё объяснить — не так уж просто!), и папа, годы ждавший, вмиг
со сбродом прочим в рай проник. «Марго, как быть? Не олухом же слыть.
Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.
Иезуиты, кто как мог, пролезли тоже под шумок
(всё объяснить — не так уж просто!) и вот уж с ангелами в ряд
они шеренгою стоят. «Марго, как быть? Не олухом же слыть.
Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.
Дурак врывается, крича, что бог суровей палача
(всё объяснить — не так уж просто!), приходит дьявол наконец,
приняв из рук Марго венец. «Марго, как быть? Не олухом же слыть.
Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.
Господь отныне — рад не рад — декретом отменяет ад
(всё объяснить — не так уж просто!), во славу вя́щую его
не будут жарить никого. «Марго, как быть? Не олухом же слыть.
Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.
В раю — веселье и разгул: сам Пётр туда бы прошмыгнул
(всё объяснить — не так уж просто!), но за труды его теперь
пред ним захлопывают дверь... «Марго, как быть? Не олухом же слыть.
Отдай ключи!» — взывает к ней апостол.
(перевод Бенедикта Лифшица)
ПИКНИК — В развороченном раю (в клипе продемонстрированы картины ЭдмундаШклярского — лидера, композитора, поэта и вокалиста рок-группы «Пикник»)
