Мила и вовсе не наивна, хотя и кукольно-мала, не кукла — Девочка Мальвина в театре кукольном жила… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Душа, не скрытая фарфором, в голубизне печальных глаз, с Мальвиной встретится не скоро мучитель кукол — Карабас… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И старый пруд покрылся тиной... Вершить Добро — не лёгкий труд! Зачем, проказник Буратино, ты Девочку втянул в игру? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Андрей Неклюев)
печаль Мальвины
Я, как Мальвина, — у окна, в глуши дремучей леса,
сижу на стульчике, одна... в надежде, что пове́са, —
тот, что зовётся Буратин, заглянет в мой домишко,
там, где на полке меж картин давно пыли́тся книжка...
Я преподам ему урок, чтоб стал чуть-чуть умнее,
он плакал, — милый дурачок, и нёс мне ахинею
про то, как ушлый кот с лисой чинили злые козни,
чтоб завладев его мошной, в глухом безлюдье бросить.
Чтоб жил он там совсем один без ласки папы Карло,
без денег кукольных общи́н, покинутым и дряхлым.
И я поверила вранью! — всплакнула с умиленьем,
а он, пока я слёзы лью, схомячил всё варенье…
Пьеро, оставшись без повидл, умчался к Карабасу,
поставив колкость мне на вид: пригрела ловеласа!
Не дав оспорить аргумент и не представив шанса
мне объяснить, как был презрен тот финт без одобря́мса…
А Буратин, сбежавший в ночь, оставил мне записку:
"ты так сумела мне помочь в гоненьях экстремистских,
что я ещё к тебе вернусь — вари, chérie, варенье!
прочту все книги наизусть. скучать не надо, верь мне".
Эпи́столу в сердцах порвав и топнув резко ножкой,
придумала добавить трав – для пряности – немножко
в душистый свежий конфитюр... да, это, кстати, — мудро,
чтоб Буратин сказал: бонжур! – девчонке синекудрой.
* chérie (фр.) — дорогуша ** эпистола (устар., шутл.) — письмо *** бонжур! (фр. bonjour) — привет!
Послесловие:
CHROMATICS — Blue Girl (Грустная Девочка)
Ах! чем красавицу мне до́лжно, как не цветочком, подарить?
Её, без всякой лести, можно с приятной розою сравнить…
Что розы может быть славнее? — её Анакреон воспел.
Что розы может быть милее? — Амур из роз венок имел.
Ах, мне ль твердить, что вянут розы, что мигом их краса пройдет,
что лишь появятся морозы, листок душистый опадёт…
Но что же, милая, и вечно в печальном мире сем цветёт?
Не только розы: скоротечно и жизнь — увы! — и жизнь пройдёт.
Но Грации пока толпою тебе, Мальвина, вслед идут, —
пока они ещё с тобою играют, пляшут и поют.
Пусть розы нежные гордятся на лилиях груди твоей!
Ах, смею ль, милая, признаться? Я розой умер бы на ней.
