Непонятно, подспудно, как майская ночь,
я затарился чудом, до сказок охоч,
звездокрадом с небес умыкнул серебро -
божье в Божоле серебриться должно.
Неподдельной изжогой с ликом фестал
месяц-ходок к моей песне пристал,
теребил ее клипсы, сиял на колье,
бледнолицым принцем скакал на коне.
С серым волком дружа, я куплетов стадА
отогнал чуть поодаль в стаккато тогда;
настучали копытца шифровкою рифм
на припеве русалок и сказочных нимф.
В тридевятом очнулся, спешись в предел,
с винных кадушек под аллегро слетел;
с пьяным ежом, переиначив судьбу,
за избой – на куриных - ушел в кривизну.
В балагурье докука простерлась жнивьём,
сказочный кит проглотил всех живьём.
Вырвусь вот-вот, - не серчая, встречай,
в утопленьи - люблю, выгребаю на май.
|
