В лес, как в себя, уйти и плакать,
так может лишь февраль сиять –
сосна, с верхушкою, как лапоть,
спешит сияние хлебать.
Сиянье слепит и ласкает,
и шепчет: - «Душу мной укрась»,
а тишина стоит такая,
что хочется ее украсть.
Она свята и благородна,
и – предстоянье всех основ –
Творцу и Хаосу угодно
ее упрятать в тени слов.
И руки падают, как плети,
и лаской кажется мороз,
а на ресницах солнце лепит
дворцы сияния из слез.