Ночь...
Тишина за окном.
Только ветер тихо воет,
Качая верхушки деревьев.
Я в гостинной сижу.
Один...
Всюду скрипы, шорохи, стуки...
Лишь камин трещит в тиши,
Огоньком играяся с сумраком.
Окна повсюду закрыты,
Ветру попросту негде гулять,
Но сквозняк догнал меня в спину,
И тет резко перестал я дышать.
Я почувствовал холод до дрожи.
Я услышал тяжелый шаг.
И ко мне что-то медленно двигалось,
Во всем доме посея мрак.
Я услышал звон металла,
Как он бьется о мой паркет.
Я услышал дыханье тяжелое,
Которое неслось за ним вслед.
Он как будто прошел меня мимо,
Но при этом остался здесь...
Он как будто стоит за спиною,
Но я не могу и присесть.
Не в силах я обернуться,
Будто вкопанный, я стою.
Ощущая его присутствие,
Ничего сказать не могу.
Дрова уже прогорели,
Угасает мой огонек.
Темнота в моем доме гуляет,
Средь нее ходит и он...
Тут меня что-то толкнуло,
Я свалился в кресло свое.
Угольки что-то поддуло,
И камин разбушевался огнем.
Напротив меня стояло кресло,
Оно было пустым...
А теперь на махровой подушке,
Что-то темное там сидит.
Камин разгорелся на славу,
Озарилась вся комната враз,
А на кресле моем восседает,
Фигура бледная - фальш.
Я зажмурился, вдруг показалось,
Может в голову вдарил коньяк.
Я открыл глаза... не показалось,
А фигура глядит на меня...
Эта бледная трупная кожа,
Как луна за моим окном.
Глаза чернее, чем уголь,
Смотрят в душу мне глубоко...
"Здравствуй, друг!" - говорит оно мне с усмешкой.
"Неужели меня позабыл?"
"Кто ты такой?!" - прокричал я резко, что есть из моих сил.
Но услышал лишь шепот, как вопрос я задал.
Не разнесся он эхом по дому,
Неужель я настолько слаб...
Опустил свою голову труп,
С тоскою уставился в пол он.
Захрепел, будто плачит старик,
Опустился он ниже к полу.
"Неужели меня ты не помнишь?" - повторил с грустной нотой слова.
"Как меня погубил ты, дружочек? Своей алчностью, свинья..."
Тут резко открылись глаза мои.
Я был парализован...
Я не двинуться мог, не сказать ничего,
Будто мертвый, спящий в гробе.
Я смотрел на него... очень долго,
Он резко встал... отвернулся,
И начал снова...
"Как мог меня позабыть ты? Ведь мы с тобою друзья...
Как мог меня погубить ты? Ведь мы с тобою семья..."
Я испуган... не знаю что делать,
Задыхаясь сказал я ему:
"Так кто ты такой, что ко мне пришел ты? И обвиняешь меня в убийстве своем?"
Труп повернулся ко мне,
Снова присев в кресло.
Посмотрел на меня,
А я обомлел и увидел с ним вместе...
Вместе с ним мы смотрели
Мою никчемную жизнь,
Будто фильм на пленке.
Вместе с ним мы видели всё,
Что было не так со мною...
Я увидел разбой,
Хулиганство и алчность.
Я увидел бардель,
В котором я пьянствовал.
Я увидел себя, лежащим в луже,
Как свинья в грязи,
Какой пьяница, ужас...
Чрез меня переступают персоны,
Чрез меня шагают дамы,
Чрез меня прыгнул ребенок,
Оглянувшись позвал свою маму.
Женщина долго на меня смотрела,
Проронила слезу, не сдержав,
Развернулась, взяла сына за руку
И дальше куда-то пошла.
Тут нашел в себе силы и снова крича,
Я сказал этому бледному трупу:
"Что это ты сейчас показал?
Неужели думаешь, что я такой вот?"
Тут веденье резко исчезло,
Мертвец стоял предо мной.
Наклонился ко мне он близко
И на ухо шепчет:
"Это жизнь твоя, мой хороший!
Это то чем сейчас ты живешь!
А разве это неправда?
Неужто я вру?"
Мертвец поднялся назад,
И снова уселся в кресле,
А я ему сказал:
"Это неправда! Ты Лжец! Я жил честно!"
Он поднял свою бледную голову,
Посмотрел на меня он снова,
И сказал с довольным лицом:
"Неужели меня ты вспомнил?!"
Тут резко в глазах моих - картина,
Теплый день, солнце светит - красиво...
Я сижу у себя во дворе,
Рядом женщина и ребенок.
Мальчишка с саблею в руке,
Как командир гвардейского гарнизона.
Я увидел в ней всё,
Ту женщина, того ребенка.
И тут осознал я всё,
Неужели я потерял всё это...
И снова глубокая тьма,
И снова мертвец наклонился...
"Привет, мой дружок!
Вспомнил меня?
А до чего докатился?
Сейчас ты один,
Сейчас ты довольный,
Ты можешь здесь выпить,
А женщин то сколько?
Смотри какая красивая жизнь,
Ведь ты восседаешь на троне,
А семья твоя где-то в глуши,
Загибается от блевоты..."
Сказал это мне он,
И я вдруг поник,
Появилось чувство горя,
Как будто я, как отец мой,
Оставил своего ребенка.
Я вспомнил, как я рос без отца,
Как мать меня воспитала.
Как думал о том, как убить отца,
Но меня она защищала...
Защищала от всех,
От болезней, от мук, от обычной грусти,
Как я был счастлив с ней вдвоем,
Но чего-то мне не хватало по сути...
Мертвец привстал,
Снял с себя капюшон он,
Я увидел себя,
Вернее то, что ждет меня...
Он сказал мне:
"Ну что, дружок, такую жизнь ты хочешь?
Могу устроить, я мастак,
Но ты ведь просто сдохнешь...
Погубишь ты себя в вине,
Погубишь ты себя в барделе,
Ты будешь гнить, как сладкий плод,
Убавший прямиком на землю..."
Я не стерпел, вскочил
И со всей силой врезал кулаком
По бледной, трупной роже...
Очнулся я, в гостинной, утром...
Рядом бутылка коньяка, разлитого.
Камин затух...
В гостинной я один, а двери все открытые.
Неужто сон приснился мне,
Неужто всё от пьянства,
Бросаю всё, прощенья нету мне,
Зачем же мне теперь богатсво?
Жену свою я потерял
И сына вместе с нею тоже,
Я саблю сам ему строгал,
Чтоб вырос он мужчиной тоже.
А я сейчас и вовсе не мужчина,
Я грязь на улице...
Мотаюсь ночью
По барделям,
И как свинья валяюсь в луже....
Я понял всё, еще не поздно их догнать,
Верну я всё, что потерял когда-то.
Спасибо, Боже, что успел сказать,
Иначе сгинул бы я там когда-то...
|