Заучиваешь свет коробки слёз
Причиной подошедшей темноты,
Из вынувшего оборотня к слову
Ты осуждаешь роли внутренним мечом.
Как греческий Атолл любви и боли
Скатились увальнем природы - города
И стали поднимать сюжеты для
Прискорбной счастью воли забытья.
Случилось мне, чтоб видеть на пустом
Причину слёз - неугомонной сном
Разбитой философии в вине,
Её коробки вымысла из страха.
За чёрным именем ты пляшешь обо мне,
Твой стол накрыт под ложью - одному
Пороку счастья, видимо к тому,
Что ты один на этом свете - у любви.
Нечаянно снимаешь в ворох лиц
За жизнью благ - бегущие года,
Они в отродье превратились и хотят
Прожить признание обычности - сегодня.
Не стал ты думать отчему - в уме,
Как слёз причину идеалов мне
Ты проведёшь к почёту на отродье
И будешь виноват - не в том окне.
Быть может, страшен суд на чёрном сне,
Ему в привычке чудится - вокруг,
Как благо утопизма в нас - ведут
Обычные культуры к этим призракам.
На тени мысль уложит свой укор,
Ты близко - это может стать умом
К привычкам зла разбитой философии
Или отчаянному сердцу в теле им.
Понятен ли мотив мне этот был,
Ты риск ему - на странной воле сам
Препроводил под ночью боли сил
И стал отродьем к миру - восходить.
Не чёрной лишь казалась пустота,
Она мелькала в умственном аду,
Пока ты прочил на беду - сию главу,
И став никем - ушёл под сон однажды.
Причина вдруг, и в слове не твоя
Иллюзия беды в осколках лжи,
Ты выбираешь риском ей - года,
А сам отродье, вспаханное близ.
Учится вымыслу в твоих мирах - умом
Несложно было, пробуя достичь
Того уверенного жизнью и добром,
Где нет уже причины этой жизни.
Обнят моральный кодекс - на руке
И зло стихает в истинах - пока,
Ты закрываешь на руках глаза
Отчаянию медленного издавна.
Могилам сложно угадать печать,
А риск уснуть не в той её - печали
Ты слышишь утром в памяти вины,
Поднятой ночью вымыслом войны.
|
